– А как у Светы дела? – крикнула из комнаты немного пришедшая в себя Валентина Николаевна. – А то она все про тебя и про тебя, а про себя ни слова.

– Сейчас прибежит.

– Ну-ну, – кивнула головой мама, наполняя стакан квасом, – сейчас я устрою вам очную ставку.

Она сделала глоток и вздохнула:

– Раньше квас был лучше. В бочке на улице стакан кваса – три копейки всего, и никто на жизнь не жаловался. А сейчас для таксиста два доллара на чай коллекционной купюрой и не подарок даже. Все нынче такими важными стали…

Она наполнила второй стакан.

– И квас нынче противный.

Сделала большой глоток и вспомнила:

– Да-а, я же говорила тебе, что меня пересадили в бизнес-класс, и там одна пара летела. Бизнесмен из бывших наших и его девушка. Они в Хитроу сели. Такая замечательная пара! Ему за пятьдесят, а ей лет двадцать семь или того меньше. Сразу видно, что оба счастливы. Везет же некоторым дурочкам…

Миновали таможню и паспортный контроль, и Яна сразу указала на молодого человека, держащего в руке табличку с логотипом гранд-отеля «Европа». На табличке было написано «m-r Capustin». Молодой человек принял из рук Яны дорожный чемоданчик на колесах и покатил его к выходу, перед которым ожидал белый лимузин с гостиничным логотипом на передней дверце.

Когда гости разместились на пассажирском диване, встречающий опустился на переднее кресло и спросил:

– Сразу в отель поедем, или вы, может быть, хотите что-то посмотреть, что-то посетить?

– Сначала поселимся, – ответил Борис Ильич, глядя в окно на длинный ряд высоких зданий со стеклянными фасадами, в которых отражалось голубое небо.

– И здесь все застроили, – усмехнулся Капустин, – а раньше голое поле было.

– Давно не были в России? – поинтересовался молодой человек.

Борис Ильич отозвался не сразу. Ему захотелось сказать, что в других странах гостиничный персонал вышколен, и там не задают ненужных вопросов.

И все же ответил, не поворачивая головы.

– Почти двадцать лет. И аэропорт другой был.

Парень молча кивнул, хотя вряд ли знал это точно.

Доехали быстро, несмотря на плотное движение, не такое, разумеется, как в Лондоне, но все же. Капустин глядел на пролетающие мимо автомобили и удивлялся большому количеству престижных моделей. Яну же не интересовало ничего, она открыла мини-бар, достала бутылочку «перье» и теперь пила минералку прямо из горлышка, рассматривая разложенный на коленях английский журнал, прихваченный из самолета.

Молодой человек поднялся вместе с ними на гостиничном лифте. Чемоданчик теперь держал в руках носильщик в униформе. И на лифтере тоже была униформа. Когда-то давно Борис Ильич уже останавливался в этой гостинице, которая считалась лучшей в городе, но тогда в ней не было таких роскошных интерьеров, как, впрочем, и униформы.

Люкс оказался очень просторным, как и положено, с отдельной спальней. Кожаные кресла и диван, картины на стенах. В китайской вазе на консоли – свежие цветы, на столе с резными ножками – блюдо с фруктами.

– Чего-нибудь желаете? – спросил молодой человек, встретивший их в аэропорту.

Капустин покачал головой. Парень направился к выходу, но Борис Ильич остановил его:

– Сто водочки. «Абсолют Курант». Бутерброды с черной икрой, осетринки.

– Еще что-нибудь?

Капустин оглянулся на Яну, она покачала головой.

– Ступай, – махнул рукой Борис Ильич.

Парень ушел. Капустин подошел к окну. Светили солнцем верхние этажи зданий на противоположной стороне неширокой улочки и стеклянный купол какого-то атриума.

– Когда у тебя встреча с этим Селезневым? – спросила Яна.

– Он позвонит завтра утром, а сегодня мы отдохнем.

– Может, посетим какой-нибудь клуб?

Борис Ильич не ответил, он продолжал смотреть в окно и размышлять. Как-то уж очень быстро он согласился на эту встречу, которую не планировал и которой не ожидал, вероятно, сам Селезнев. А может, это заранее запланированная встреча, а он – опытный и мудрый Капустин – так легко клюнул? Но почему? Потому что сюда потянула его Яна? Или малознакомая ей девица решила разыграть свою, непонятную ему партию? Только ли в том дело, что кто-то обещал ей инвестиции? Но он никогда никому ничего не обещает, если эти обещания не приносят выгоду ему самому. А тут полная неизвестность. Может, зря он притащился сюда?

Капустин смотрел за окно и чувствовал, как растет в нем тревога. Он прошелся по комнате, приблизился к живописно расслабленной в кресле Яне, наклонился и поцеловал ее в подставленные губы. И тут же девушка поднялась.

– Я пока полежу в джакузи. Потом приведу себя в порядок. Может, сходим куда-нибудь днем – до вечера времени много?

– Сходим, – без особого энтузиазма согласился Борис Ильич.

В дверь постучали, вошла молоденькая официантка. Она катила за собой столик, на котором было все заказанное Капустиным и даже больше: в ведерке со льдом уютно примостилась поллитровая бутылка «Абсолюта», рядом с осетриной лежали тонкие ломтики розовой семги, тут же стояло блюдо с сырным ассорти, а в вазочке на коротком стебле тускло поблескивали соленые белые грибы.