Лидия Шпак сидела на ее месте в приемной.

– Что это вдруг? – спросила Полина.

Шпак ответила:

– Не могу находиться в своем кабинете.

– Почему?

– Еще ничего не знаешь?

– Нет… – Полина стянула с шеи косынку и повесила пальто в гардероб.

– У нашего банка отозвали лицензию. С сегодняшнего дня приостановлены все электронные платежи.

– Что это значит?

– Это значит, что ни одна финансовая операция не совершается. За всю историю Центробанка такое случилось впервые: спустя неделю после начала санации банка у него вдруг отзывают лицензию.

– Думаю, на это была причина.

– Все из-за Мартынова.

– Откуда тебе это известно?

– Мартынов вчера ко мне приезжал. Он был у главы Центробанка и провалил разговор. От него требовалось подтверждение того, что у банка есть дополнительные активы в виде ценных бумаг. Он подтвердил, что бумаги лежат в кипрских депозитариях, но не смог доказать, что они используются.

– Это действительно так? – поинтересовалась Полина.

– Думаю, никаких ценных бумаг там нет. И вся эта возня смахивает на выведение денег в офшоры.

– Из-за этого отобрали лицензию?

– Косвенным образом – да. Официальная формулировка такая: из-за снижения нормативов капитала ниже допустимого уровня. У нас элементарно нет денег, чтобы рассчитаться со всеми нашими вкладчиками.

– Тебе не кажется, что убийство Кустодиева – звено той же цепи? – спросила Полина.

Лидия Шпак горько вздохнула:

– Завтра сюда зайдут люди из агентства по страхованию вкладов. Тут-то и начнется «гибель «Титаника». К слову сказать, вакханалия уже началась. Сегодня главный казначей приехал на работу на новом «Мерседесе ML» за восемь миллионов рублей.

– И что это значит?

– Тебе нужна расшифровка?

– Украл?

– Скорее отблагодарили.

– Боже мой… – Полина взглянула в зеркало и поправила волосы. – Как это все противно.

– И грустно.

– Почему?

– Чувствую себя преданной. После отзыва лицензии и увольнения моя репутация сведется к нулю. Ни в один приличный банк меня не возьмут.

– Теперь я понимаю, почему на должность председателя правления банка назначили обычного служащего, – сказала Полина.

– Ты про Зотова? – Лидия мрачно кивнула. – Нашли козла отпущения. Теперь всех дохлых собак на него повесят. Сегодня я зашла к нему в кабинет…

– И как он?

– Лежал лицом вверх на столе заседаний и смотрел в потолок. – Лидия махнула рукой. – Я теперь ничему не удивляюсь.

В приемную быстрым шагом вошла Валентина:

– Если бы вы знали, что делается у нас в секретариате!

– Что?

– С утра все работают на шредерах [18] . У вас есть документы для уничтожения?

Лидия безразлично махнула рукой:

– Даже если есть, мне наплевать.

– Зря. Зотов приказал… – Валентина не одобрила пофигистского настроения Лидии.

– Все это как мертвому примочки. Впрочем, Зотову теперь не позавидуешь.

– Я была в бухгалтерии…

– Там тоже работают шредеры? – Лидия спросила без любопытства, как будто ей и так все было известно.

– Главный бухгалтер – в белом костюме.

Шпак процитировала:

– Идущий на смерть приветствует тебя в белом…

– А лицо у нее такого же цвета, как и костюм, – продолжила Валентина.

Лидия подтвердила:

– Этой тоже не поздоровится.

– Боже мой, боже мой, – запричитала Валентина. – Что теперь будет?

– Для вас – ничего страшного. Вам выплатят зарплату и выходное пособие.

– В каком размере? – живо поинтересовалась она.

– Вам все объяснит кадровичка, – Лидия оглянулась на дверь: – А вот, кстати, и она. Здравствуйте, Ирина Львовна! Как ваши дела?

В приемную зашла начальница отдела по работе с персоналом:

– И вы еще спрашиваете! Я вся на нервах… Что с нами будет?

– У всех один и тот же вопрос.

– Если в банке начали убивать, чего еще ожидать?!

Полина, Лидия и Валентина разом насторожились.

– Что такое?

– Этой ночью убили Петрова, начальника отдела безопасности.

– Как это случилось? – взволнованно спросила Полина.

– Утром мне позвонила его жена и сказала, что он не вернулся домой. Я, нисколько не сомневаясь, предположила, что он куда-то зашел, выпил с друзьями. В конце концов заночевал у любовницы. – Ирина Львовна оговорилась: – Про любовницу, конечно, я вслух не сказала.