– А? – его взгляд скользнул по толпе. – Может быть, в лавку какую ушла? Помнишь, она что-то про травы говорила. Не волнуйся, вот уж кто точно не потеряется тут. Уверен, заметив, что нас нет, она закончит все свои дела и вернется в поместье. Там мы и встретимся, поэтому не волнуйся. Ой, смотри, как он делает!

Даша кивнула, лишь мельком глянув на жонглирующего малиновыми и желтыми шариками лемура, вновь переведя взгляд на окружающих сцену людей. Было неприятно потерять из виду Мирайн, но, по крайней мере, рядом Вереск, с которым здесь куда спокойнее, чем было бы в одиночку. Подобные многолюдные места Даше не очень нравились и даже немного пугали, хотя было и интересно. Особенно когда они случайно набрели на палатки с развлечениями, где за выигрыш полагались разнообразные простенькие призы, вроде деревянной игрушки или сладкого лакомства. Потратив там едва ли ни целый час, они направились в сторону более тихой части ярмарки, где заканчивались палатки.

– А ты не хочешь есть? – вдруг обратился к ней молодой человек.

– Да, очень, я только с утра завтракала.

– Тогда зайдем в трактир? – остановился юноша. – Вон тот, кажется, неплохой.

Уже с улицы был слышен шум голосов и музыка лютни, изливаемая невидимым музыкантом, а когда Вереск отворил двери, Даша смогла разглядеть, что в просторном зале бездельничало человек тридцать, перешучиваясь и изредка невпопад подпевая барду. Они с Вереском заняли стол в уголке, и к ним тут же подскочила широко улыбающаяся девчушка, звонко поинтересовавшись, что они будут на ужин. Покивав в такт словам Вереска, она умчалась, почти сразу вернувшись с двумя высокими стаканами, наполненными светло-красным травяным чаем, и вновь скрылась за дверьми, ведущими, вероятнее всего, в кухонное помещение.

Даша склонилась над кружкой, вдыхая терпкий аромат, но не успела сделать и глотка, испуганно замерев, когда заметила, что от барной стойки отделился широкоплечий человек, небрежно направляясь в их сторону. Ногой сдвинув стул, он сел, с откровенно наигранным дружелюбием улыбаясь в густую ржаво-рыжую бороду и, недобро сверкнув темными глазами, протянул Вереску мозолистую руку.

– Вечер добрый! – пробасил он так, что наверняка было слышно всем в зале.

– И вам не хворать, – напряженно ответил юноша, протягивая в ответ свою руку, выглядевшей хрупкой и бледной в лапище бородача.

– Меня Онк звать, – бухнул мужчина, сверля их взглядом. – А тебя как?

– Уоррен, – соврал Вереск, и Онк отпустил его ладонь.

– Смотри-ка, – осклабился он в усмешке, – совсем щенок, а уже такой дерзкий.

– Я не понимаю… – нахмурился юноша.

– Не слишком ли ты мал, оружие носить? – пренебрежительно смерил его взглядом Онк, указывая на торчащую из-под рубашки рукоять ножа. Вереск молчал, глядя на верзилу со смешанным выражением лица. – Или ты у нас стражник?

– Я правда, не понимаю, о чем вы, – повторил юноша.

– Слышали, – заржал Онк, что его бас разнесся по всему трактиру, – не понимает он! А по то что у нас оружие дозволено носить только страже, ты никогда не слышал, да? Или вчера из мамки вылез? А может, ты тут думаешь, все дураки, а ты один такой наглый и умный? – по залу пронеся недовольный злобный ропот. – Или неужто, ты в драке так хорош? И десяти стражей, что ль стоишь? Глядите-ка, этот гаденыш своим ножичком заявляет, что нас лучше! Что он…

– Да вас и помойная крыса лучше, – насмешливо донеслось от столика возле окна.

– Ты там хто такой? – побагровел Онк, грохнув кулаком по столу.

– В общем-то, никто, – изящно поднялся высокий парень в карнавальной маске рыси с густо черными растрепанными волосами, кажется являющимися париком, как часть самой маски. – Если хочешь подраться, то нечего плясать вокруг да около, и цепляться ко всякой ерунде, даже не потрудившись узнать, суверийцы они или простые путники.

– Плясать?! – прорычал верзила, вскакивая на ноги.

Даша ощутила паническую дрожь в ногах, когда увидела, как незнакомый парень лениво отхлебнул из своего невысокого фужера и направился к разъяренно сопящему Онку, рядом с которым теперь возвышалось еще трое присоединившихся к нему товарищей. Назвать это честной дракой никак нельзя. Девушка тревожно сжала в руках кружку, переведя испуганный взгляд на Вереска, дернувшегося было прийти незнакомцу на помощь, но тот, проходя мимо, небрежно толкнул его обратно на скамью.

– Котяткам лучше не рыпаться, – мелодично проворковал молодой человек.

Даша похолодела, только сейчас, узнав этот вкрадчивый голос.

Онк сплюнул, скалой надвигаясь на парня, но тот невозмутимо стоял на месте, казалось, с полным равнодушием ожидая дальнейшего развития событий. Однако стоило Онку приблизиться к нему почти вплотную, юноша неуловимо сделал какое-то движение и громила с визгом отшатнулся назад, зажимая залитое кровью лицо. Парень наклонился к нему, схватил за загривок и тонкими пальцами ударил несколько раз в предплечье и шею. Онк нескладно повалился на пол, больше не шевелясь. Самодовольно хмыкнув, парень стремительно рванулся вперед, кулаком врезав одному из напарников мужика в грудину, после с разворота ударив второго в бедро, что тот пошатнулся и отступил на несколько шагов, а пока пытался восстановить равновесие, заехал ему кулаком в висок, после чего тот мешком рухнул на пол. Оставшийся черноволосый зло прошипел и кинулся на парня, однако тот перехватил его за запястье и вывернул руку, судя по звучному хрусту и воплю мужчины, сломавшуюся.

Видя, что никто больше не желает напасть на него, парень расслабленно потянулся, со смешком пнув Онка под ребра, когда возвращался к столику Даши и Вереска. Остановившись возле них, он снял маску с прикрепленным к ней париком, и длинные каштановые волосы свободно рассыпались по узким плечам юноши; светло-зеленые глаза хищно полыхнули в свете ламп. Деян гордо выпрямился, с надменной полуулыбкой искоса поглядывая на враз притихших посетителей трактира, даже не думавших помочь потерявшим сознание пьяницам, один из которых, напавший самым последним, уже, впрочем, очухался и неуверенно пытался подняться на ноги.