– Ничего, на обед съедим. Или, к примеру, на ужин. Тут, уж, как получится.... Холодными будут? Ерунда. Разогреем в микроволновке.... Слушай, а где мои носки?

– В стирку отложила. На прикроватной тумбочке чистые лежат. И трусы там же новые.... Ничего, что я покопалась в твоём чемодане?

– Нормально. Копайся, сколько захочешь. Мне скрывать нечего. От тебя.... Спасибо, Совёнок, за заботу. Ну, готова?

– Готова. Гриня, не забудь, пожалуйста, прихватить...

– Всё, родная. Нет времени.... За мной!

"Шкода" остановилась рядом с тёмно-синим забором, за которым располагалась какая-то стройка, напротив дома, в котором жила Юлька. До нужного подъезда было-оставалось порядка ста двадцати метров.

– Здесь достаточно людно, - невозмутимо констатировала Сова.
– И машин всяких понаехало - видимо-невидимо. Парочка ментовозок, одна Скорая помощь, три тёмно-зелёных фургончика с маленькими красными крестиками на боках. Это, надо думать, тоже машины медицинского назначения, только приписанные не к Минздраву, а к другому серьёзному ведомству. Или к полиции, или же к армейским структурам. Очередная странность, однако.... Про штатские машины и говорить нечего. В том плане, что их - как собак нерезаных...

– Чёрт побери, - негромко ругнулся Гришка.
– А этих-то деятелей, блин горелый, каким ветром принесло?

– Знакомых углядел?

– Ага. Видишь, высоченная худенькая девица - в завлекательно-короткой юбочке - неторопливо шествует вдоль дома?

– Антонов, я тебя убью! Бабник записной...

– Подожди, не ругайся. Это совсем не то, о чём ты подумала. Данная барышня - следователь Огурцова. А рядом с ней, чуть приотстав, (чтобы сподручней было любоваться стройными ножками коллеги), вышагивает плотный парнишка. То бишь, опер Осадчий.

– Те самые, которые паслись рядом с твоим купчинским домом?

– Они. Ошибки быть не может.... Ладно, схожу на разведку. Попробую разжиться дельной информацией.

– Сходил один такой. Как же, - довольно усмехнулась Сова.
– Ничего, родное сердце, не получится.

– Почему это?

– Паричок-то твой на Краснопутиловской остался. Да и усы некоторые опытные оперативники забыли приклеить.... Главное, я же пыталась напомнить, мол: - "Не забудь, пожалуйста, прихватить...". Да, куда там. Даже договорить, деятель торопливый, не дал. Как же, мол, сами с усами. Вернее, без усов...

– Прекращай ворчать, - виноватым голосом попросил Григорий.
– С каждым может случиться.... Ну, извини. Больше не буду. Обязуюсь исправиться.

– Извиняю, понятное дело. Куда же я денусь.... А, вот, в твоё исправление верится с трудом.

– Что будем делать? А, Оль?

– Придётся тебя, охламона, заменить. Других-то дельных вариантов нет.... Держи телевизионную программку. Изучай, прикрывая - на всякий пожарный случай - приметную физиономию. Вернее, раннюю лысину. Потом доложишь, чего интересного показывают по ящику. Впрочем, сомневаюсь, что у нас с тобой в ближайшие дни появится время на просмотр телевизора.

– Да, уж. Если даже свободное время и образуется, то его лучше использовать по более приятному и полезному предназначению...

– Угомонись, герой-любовник, - посоветовала напарница.
– Кстати, надо что-то делать с твоей шеей. Появляться в таком пафосном виде на серьёзном совещании, которое запланировано на одиннадцать ноль-ноль? Нонсенс, однако. Подчинённые, в гости к Кролику не ходи, начнут колко подшучивать и нагло подкалывать. Хиханьки и хаханьки проявятся в полный рост. Никакой тебе продуктивной работы.

– Что такое случилось с моей шеей?
– забеспокоился Антонов.
– Прыщик вскочил?

– Если бы - прыщик...

– Ольга, прекращай издеваться! Ну, что там?

– Парочка засосов, - потупив взгляд и слегка покраснев, сообщила Сова.
– Откровенные такие. Тёмно-багровые. Ужас сплошной.... Извини, Гриша, пожалуйста. Я, честное слово, не специально. Так, вот, получилось.... И, вообще, сам виноват. Нечего было меня так раззадоривать.... Не обижаешься?

– Ладно, проехали.... А, что с этим теперь делать?

– Ничего особенного. Потом заскочим на Краснопутиловскую. Я тебе, понятное дело, подберу что-нибудь навроде шейного платка. Он, как раз, очень подойдёт к твоему пышному парику. То бишь, окончательно завершит образ типичного представителя питерской богемы.

– Никогда не носил ничего подобного!
– возмутился Григорий.
– Ни шейных платков, ни галстуков. Не считая, конечно, пионерского и "грушного" форменного.

– Ничего страшного, милый. Всё в этой жизни когда-то случается в первый раз.... Кстати, а как тебе мои татуировки? Понравились?