Однако выжил он, оклемался, стал самостоятельно ходить. Через две недели с того дня, как вошли в лес, Тимоти и Базилиус из него вышли. Активная фаза боевых действий повстанцев с правительственными войсками закончилась, повстанцы отступили. Шла зачистка местности. Кругом стояли пикеты правительственных войск, шныряли разъезды по отлову разбежавшихся повстанцев. В небе парили и винтокрылые машины и суперсовременные глайдеры. Персонально за Тимоти и Базилиусом, конечно не охотились, однако прикинуться мирными землепашцами им было бы весьма затруднительно. Им пришлось с величайшей осторожностью, ползком, на брюхе уходить-уползать к побережью и там снова прятаться.

Память. У Тимоти она вполне сносная для волбата. Много помнит он из своего славного прошлого. Картины боёв, лица друзей, командиров, врагов, посторонних, их запахи, слова. Это было четвёртое не удачное восстание на памяти Тимоти. Базилиус утверждал, что всего их было шесть, и каждый раз восставшим чуть-чуть чего-то не хватало, чтобы одержать победу. То подводила техника, то погода, то недостаток вооружения, то несогласованность действий многочисленных полевых отрядов, а то всё сразу. Отсиживаясь в рыбацкой хижине на берегу океана, Тимоти с Базилиусом вели долгие беседы у костра. Беседовал большей частью Базилиус, а его шестиногий, двухвостый напарник в основном слушал, изредка вставляя короткие замечания, чтобы не казаться совсем уж не заинтересованным.

– - Их всё время подводит торопливость. Каждый раз эти нетерпеливые повстанцы бросаются в бой, не тогда, когда операция полстью спланирована, бойцы вооружены и всего хватает, а когда они попросту устали ждать, застоялись. Неверные критерии, я бы сказал - не военные. Представь себе, руководители восстаний постоянно переоценивают свои силы, соответственно недооценивают противника, а он очень силён. Операцию начинают не по стратегической военной остановке, когда она наиболее благоприятна, а так, чтобы успеть к началу очередной посевной, где участвует большая часть повстанческой армии. Они же крестьяне. Огороды там всякие, живность.

Базилиус хрустел створками печёных устриц и развивал тему дальше.

– - Нужна регулярная армия. Пусть она будет не большая, но профессиональная и никак не связанная с полевыми работами. Для генерального наступления штурмовать столицу можно и народ привлечь, добровольцев. Но всё под жёстким руководством кадровых военных. Моё твёрдое убеждение друг Тимоти, что воевать должны солдаты, а не крестьяне. Иначе какой-то бунт получается очень даже бессмысленный. И оружие им нужно современное, дальнобойное. У пиратов такое есть в изобилии, а то привыкли из допотопного пулевого старья палить. Я понимаю - грохоту много, весело, удаль молодецкая через край хлещет. Дай волю этим полевым командирам, так они до сабель и пик дойдут.

Гора пустых раковин росла, как и нарастал энтузиазм Базилиуса в желании реформировать повстанческую армию.

– - Если не поскупиться, то имеющиеся деньги можно оснастить пять-шесть полков, вместо огромной не считанной толпы с дубьём и устаревшими ружьями.

Костёр горел, солнце садилось в синее-пресинее море-океан, тёплый ветерок начинал задувать с берега. Так мирно вокруг. Не верилось, что это всего лишь короткий промежуток между двумя очередными войнами.

– - Ладно, Тимоти, это не наша забота. Давай лучше возьмёмся за трилобита, он, вроде как уже сварился.

Базилиус потыкал длинной двузубой вилкой в морское животное, плавающее в кипятке. Тимоти никогда трилобиты не нравились, не смотря на свою всеядность, и особенно варёные. А людям нравятся морские членистоногие, даже на экспорт ловят. Странные вкусы у людей, есть морских падальщиков, да ещё и сваренных до бесчувствия со специями. Тимоти удивлялся, но не осуждал людей. Он за многое их не осуждал, за гораздо большее, придерживаясь правила - не судите, и не судимы будете. Где-то когда-то попалась ему такая фраза. Шестиногий спутник человека стойко ел варёных трилобитов, как суровую необходимость переносил участие в кровавых человеческих войнах. И наград не требовал, сами давали. Ему и надо-то и было совсем не много, только чтобы его любили. Или хотя бы относились по-человечески.

Базилиус напарника уважал, может даже любил по своему, делился бродящими в голове мыслями, подсовывал лучшие куски трилобита. Они неплохо сработались.

Приморская идиллия продолжалась не долго. В один с виду обычный день пришла шхуна контрабандистов и забрала на борт обоих.

4.

Прибыла новая партия оружия - пулемёты и патроны к ним. Пятьсот ящиков. И гранаты. Сорок ящиков. Прочее военное имущество - в тюках, мешках, канистрах. Вокруг двух транспортных челноков контрабандистов суетилось множество людей. Ящики, мешки, бочки вынимали из чрева машин, складывали, перекладывали, считали, пересчитывали, пытались грузить на машины, опять снимали. Командиры отдавали противоречивые команды, орали друг на друга рядовые повстанцы. Неразберихи добавляли окрики членов экипажей контрабандистов, которые торопились покинуть планету. Прошёл слух, что в районе посёлка видели правительственный глайдер-разведчик. Он кружил не совсем там, где надо, но в любой момент мог засечь челноки с оружием для повстанцев.

Наконец все ящики покинули средства космической доставки и, разместившись частью на машинах, частью в тракторных телегах, а кое-что на обычных телегах, отправились в схроны. Каждая группа повстанцев во главе с командиром отвечала за собственный схрон с оружием и боеприпасами, держала его в секрете и всеми силами обороняла от десантов правительственных войск. Базилиус убыл с Мохаве со вторым челноком. Отход не менее важная часть операции доставки, что и прилёт. Им, то есть повстанцам, с контрабандистами ещё работать и работать. Надо было так аккуратно совершить манёвр, чтобы их не засекли при выходе на орбиту. А даже если смогли это сделать, то не вычислили, откуда произошёл старт.