Шорох песка, посвистывание ветра и стук дизеля стирали почти все прочие звуки снаружи. Наверное, ещё и это было причиной тревоги - привычка слышать всё, что происходит вокруг, тут не помогала. Поэтому Рыжий обернулся, лишь когда полог палатки дёрнулся, отодвинулся в сторону, и внутрь внедрился со всем снаряжением некто неизвестный с оружием на левом и рюкзаком - на правом плече, одетый в "охотничью" форму.

– Это палатка 231-й команды?
– приглушённо спросил вошедший.

– С вечера была она, - ответил Рыжий на том же русском, что и вошедший - впрочем, он говорил с каким-то лёгким акцентом.
– Тебе кого?

– Вот, - сбросив снаряжение и оружие (Рыжий заметил пулемёт) на пол, неизвестный полез в нарукавный карман. Рубашка его была украшена нашивками Отдела Специальных Операций, только пока без номера команды, и Рыжий понял, что это новенький - на место неделю назад перешедшего в скандинавские егеря к англосаксам Сванте Стурре по прозвищу "Эсэс".
– Назначен к вам в команду, - новенький подал карточку и добавочно пояснил: - Только что из лагеря.

Рыжий смерил новенького взглядом. Рослый, остроносый, глаза неопределённо-светлые, волосы тёмные. Худощавый, улыбчивый. Так, обычный самый.

– Пить хочешь?
– дружелюбно спросил Рыжий, ногой выдвигая из-под стола стул. Новичок облегчённо вздохнул, кивнул, пожаловался:

– Жарко - с ума сойти. И что за тварь такая - человек? Была десять лет зима - стонали. Попали в последнюю считай пустыню на Земле - стонем... А что попить?

– Вон там, - Рыжий ткнул в холодильник, жавшийся к стенке за стояком.
– Голодный?

– Не, благодарю, - новичок открыл дверцу, приложил ладонь с растопыренными пальцами к инею на стенке, застонал счастливо, потом достал банку сока и опустился наконец на стул.
– Ты командир? Мне сказали - сразу ему отдать документы...

– Спит командир, - признался Рыжий.
– Я гранатомётчик... Да ты не суетись, пей и ложись спать - кровать я тебе покажу. А как просыпаться начнём, так и разберёмся с документами и прочим всем. Я карточку на столе оставлю.

– А во сколько подъём?
– поинтересовался новичок.

– А ни во сколько, - откликнулся Рыжий.
– У нас майк *. Из-за некомплекта, кстати.

* Безделье (армейский жаргон)

– А прежний...
– новичок примолк. Ирландец отмахнулся:

– Да нет. Перевёлся в национальную часть. У нас тут за полгода убитый всего один. И двое перевёдшихся...
– Рыжий протянул руку: - Рыжий. Имя не спрашиваю и не называю.

– Кутюрье, - рукопожатие оказалось крепким. Брови ирландца приподнялись:

– Это от фонаря или состояние души?*

* В молодёжном жаргоне Русской Империи - человек, излишне много уделяющий внимания своей внешности. Говорят так обычно с явным презрением.

– Состояние души, - признался Кутюрье. Улыбнулся и спросил: - Ну что, брат Пушкин? Как оно?

– Да знаешь, - осклабился Рыжий, - так как-то всё...

– "Ревизора" читал?!
– удивился Кутюрье.
– Ты же англосакс.

– Ирландец, - уточнил Рыжий.
– Я два месяца назад в госпитале валялся, как дурак - сухожилия на ноге растянул. А там попалась эта книжка. Забавно... Гоголь, да?

– Угу, - Кутюрье отпил из банки. На его лице отчётливо читалось облегчение, и Рыжий его понимал. Конечно, трудно отрываться от тех, к кому привык, от коллектива учебного лагеря, от сложившихся связей - и всё начинать сначала, заново, да ещё и на настоящем фронте.

Новенький хотел что-то ещё спросить, но по полу зашуршали шаги, и из пристенной темноты появился - заспанный, волосы торчком, открыт (для экономии) только один глаз - командир 231-й Олег Гавриловский по непонятному никому прозвищу "Блин"; общего с блином у него не было ничего совершенно. Он мутно и многозначительно посмотрел на сидящих за столом двоих, воткнулся в холодильник, влил в себя, не глотая, банку лимонного сока. В свете лампы всё тело Блина блестело от пота, как намасленное. Он постоял около холодильника, развернулся, снова скользнул взглядом по лицам сидящих...

И открыл второй глаз. Широко открыл - а потом недоверчиво усмехнулся и сообщил:

– Да ну, не может быть, - и двинулся обратно в темноту, но тут же круто развернулся и шёпотом спросил: - Рыжий, это кто такой?!

Вообще-то это было невежливо и непохоже на Блина. Этот русский не слишком нравился Рыжему, но всего лишь потому, что появился сам-то только неделю назад - как с неба свалился прямо на место ушедшего прежнего командира, канадца Нила Брэндмана, с которыми вся команда жила душа в душу. Нил ушёл в англо-саксонскую армию, и команда ждала, что нового командира назначат из её состава - но появился Блин. Вежливый, но настойчивый, знающий, но нелюдимый. Совершенно точно, что раньше он был штурмовиком - а значит, имел опыт. И ходил слух, что его девчонка и все друзья погибли где-то в боях. Но команда-то с ним в бой ещё не ходила - и все дружно смотрели на Блина косо. Командиру вообще трудней "притереться", чем обычному новичку. Но Блин между тем оставался каменно спокоен, а дело своё, похоже, знал хорошо.