Шрифт:
– Благодарю вас!
– Это все?
Ошеломленный хозяин удалился. А Мегрэ в своем воображении усаживал за накрытый белой скатертью стол еще одного участника обеда: прокурора Республики, который должен был сидеть справа от мадам Риво.
Тут Мегрэ неожиданно сообразил, что именно в среду, точнее, в ночь со среды на четверг он был ранен, когда спрыгнул с поезда, и именно в эту ночь был убит Самюэль!
Значит, они обедали вместе. У него появилось ощущение, что он продвигается вперед семимильными шагами. Он схватил телефонную трубку.
– Алло! Телефонная станция Бержерака? Вам звонят из полиции…
Он говорил резким тоном, так как опасался, что его раскусят.
– Скажите, мадемуазель, был ли у господина Риво разговор с Парижем в прошлую среду?
– Я сейчас посмотрю его счет.
На проверку ушло не больше минуты.
– В два часа пополудни у него был разговор с абонентом 14–67.
– У вас есть список адресов парижских абонентов?
– Я где-то видела его… Подождите, не кладите трубку.
Какая милая девушка! Как любезно она отвечала ему! Мегрэ даже улыбался во время разговора.
– Алло!.. Я нашла. Это ресторан «Четыре сержанта» на площади Бастилии.
– Разговор продолжался три минуты, как обычно?
– Нет! Было три раза по три минуты, то есть всего девять минут.
Девять минут! В два часа! Поезд уходил в три! И вечером, когда Мегрэ вертелся на своем месте в слишком жарком купе, где на верхней полке находился страдающий от бессонницы попутчик, прокурор обедал у Риво…
Мегрэ сгорал от нетерпения. Еще немного, и он спрыгнул бы с постели! Чувствуя, что приближается к разгадке, он знал, что сейчас следует быть особенно осторожным, чтобы не допустить ошибки.
Истина была где-то здесь, совсем рядом. Настал момент, когда нужен был не анализ имеющихся сведений, а интуиция, профессиональное чутье…
Но именно в такие моменты особенно велика опасность броситься сломя голову по ложному пути.
– Так, разберемся в этом… Вот они сидят за столом… Что Розали тогда рассказывала про господина Дюурсо? Несомненно, пылкая страсть несовместима с его возрастом и положением… В небольших городах нельзя даже потрепать девочку по щеке, иначе тебя наверняка сочтут способным на что-то нехорошее… А что Франсуаза? Она принадлежит к тому типу женщин, которые способны воспламенить мужчину определенного возраста… Так-так, значит, они за столом… А мы с Самюэлем в поезде… И Самюэль перепуган до полусмерти… Совершенно очевидно, что он боится… Он дрожит… Он тяжело дышит…
Мегрэ обливается потом. Слышно, как внизу официантки гремят посудой.
Почему он спрыгнул с поезда на ходу? Он думал, что его преследуют, или же его кто-то ждал?
Вот главный вопрос! Мегрэ чувствует это. Он задел основную струну. И он повторяет вполголоса, словно надеясь на ответ:
– Он думал, что его преследуют, или же его кто-то ждал?
Звонит телефон…
В номер влетает жена. Она так взволнована, что не замечает, в каком состоянии находится муж.
– Нужно срочно вызвать врача, настоящего врача! Это ужасно! Это страшное преступление! Когда я думаю, что…
И она смотрит так, словно пытается найти у него на лице зловещие симптомы.
– У него нет диплома! Он совсем не врач! Его нет ни в одних регистрах! Теперь я понимаю, почему так плохо заживает рана, почему у тебя температура…
– Вот именно! – с восторгом восклицает Мегрэ. – Это потому, что он знал: его ждут!
Снова телефонный звонок. В трубке – голос хозяина гостиницы.
– Здесь господин Дюурсо. Он хочет подняться к вам.
Глава 8
Библиофил
Лицо Мегрэ меняется в одно мгновение, принимая постное выражение безразличия ко всему на свете. Именно так выглядит больной, смирившийся со скукой.
Может быть, поэтому меняется и весь облик комнаты. Сейчас она выглядит как дешевый номер с разобранной кроватью, которую почему-то переставили к окну, и теперь на том месте, где она стояла раньше, виден прямоугольник совершенно не затертого ковра. На ночном столике – груда лекарств, рядом небрежно брошена шляпка мадам Мегрэ; сама она в это время зачем-то зажгла спиртовку – наверное, чтобы приготовить отвар.
Все вместе производит весьма унылое впечатление. Раздается негромкий стук в дверь. Мадам Мегрэ открывает прокурору, который, войдя, естественным жестом протягивает ей шляпу и трость и подходит к постели.
– Добрый вечер, комиссар.
Он не выглядит озабоченным. Скорее, это человек, пришедший с вполне определенной целью.
– Добрый вечер, господин прокурор. Садитесь, прошу вас…
Мегрэ впервые видит улыбку на насупленной физиономии господина Дюурсо. Она явно была подготовлена заранее!