Я грел в руках толстостенный бокал с виски, и слушал Аркадия Петровича. Слушал и почти не удивлялся. Себе, так спокойно воспринимающему странную информацию, удивлялся, а тому что мне рассказывал Аркадей Петрович - нет. Он сидел напротив меня, с таким же бокалом виски в холеной руке, и задумчиво, глядя куда-то поверх моей головы, говорил. Кай, Санек и Ника разместились на небольшом диванчике за его спиной.

– - Мы мнемоны. Так мы себя называем. Продавцы памяти - так нас зовут другие.

– - Какие другие?

– - Те кто у нас покупает эту самую память. Только это не память конечно. Вернее не совсем память. Скорее чувства, эмоции, переживания отраженные в воспоминаниях. Да не абы какие, а настоящие, истинные так сказать. Правда и это, не совсем правильное определение.
– - Он грустно улыбнулся, пригубил бокал и продолжил.
– - Мы сами до конца не знаем чем торгуем.

– - А кто знает?
– - Виски приятно обожгло горло.

– - Боюсь, что никто. Тот, кто первый открыл возможность переноса...
– - он замолчал словно подбирал слово, -- памяти, пусть будет памяти, для краткости, мертв. Мы лишь продолжатели дела.

– - Значит есть и другие продавцы?

– - Есть. В нашем городе, кроме нашей группы и Стига, работают еще две группы. В любом городе миллионнике их не меньше трех. Мы со Стигом работаем в разных плоскостях.

– - А что становится с теми, у кого вы забираете память?

– - Это хороший вопрос. Именно поэтому мы и работаем в разных плоскостях со Стигом. Он, если можно так сказать, криминал в нашей среде, мы - продолжая аналогию, занимаемся легальным бизнесом. Да и интересы относительно качества памяти у нас разные. Всякая чернуха и порнуха нас не интересует.

Он опять отпил виски покатал его во рту, наслаждаясь вкусом. Я не торопил его.

– - Люди, у которых мы забираем воспоминания, их соответственно лишаются.

– - Просто забывают?

– - Помнят, но они, как бы лишены эмоционального заряда, просто констатация факта. А такие события, лишенные чувственного фона быстро стираются. Так что можно сказать что да - они их забывают.

– - Кто же тогда согласится продавать их? Это же как лишится души.

Аркадий Петрович покачал головой:

– - На счет души это не к нам. Мы душами не торгуем.

– - Вы поняли аналогию.

Он грустно улыбнулся:

– - Не все события приятны и несут счастье, радость. От некоторых хочется избавится. Другим просто нужны деньги. Третьи... Третьи как раз хотят забыть хорошие воспоминания.

– - Это кто же захочет избавится от приятных воспоминаний?

Аркадий Петрович пожал плечами.

– - Влюбленные, любовь которых ушла. Старики которым больно вспоминать прошлое, пусть даже и хорошее, например об ушедших жене или муже, предавших, как им кажется, детях, друзьях. И вообще, с этими воспоминаниями история не простая. Не все события, которые на сегодняшний момент видятся нам плохими, на самом деле так уж плохи, как нам кажется. Мы ведь изымаем не просто воспоминания, а воспоминания окрашенные истинными чувствами и эмоциями. Так что, те воспоминания, что сейчас нам кажется отрицательным, на самом деле в момент их проживания, были очень даже положительными. Просто с течением времени заряд эмоций из положительного превратился в отрицательный. Так бывает и очень часто. Да и от плохих воспоминаний люди с радостью избавляются.

– - Кто это интересно хочет приобрести плохие воспоминания?
– - Удивился я.

– - Вы не поверите, Фил, но на это товар спрос большой, почти такой же как и на приятные воспоминания.

– - Хорошо, я понял.
– - Голова шла кругом, когда я пытался осознать все то, что мне сейчас рассказал Аркадий Петрович.

– - Где вы берете...
– - я не знал как назвать людей продающих свои воспоминания.

Аркадий Петрович мне помог:

– - Доноров. Так мы называем тех, кто делится с нами памятью. Наша команда в основном получает материал от стариков, в домах престарелых, и как бы цинично это не звучало в хосписах у умирающих.

Последнее замечание меня слегка покоробило, но в принципе не удивило.

Аркадий Петрович заметив мою реакцию, добавил:

– - Часто воспоминания приносят большую боль, чем смертельная болезнь. И конечно, мы изымаем воспоминания исключительно по добровольному согласию, за соответствующую плату.

– - Вы покупаете любые воспоминания?

– - Да, кроме убийств и сексуального насилия.

– - Эта подсадка, та что побывала у меня она из хосписа?

– - Нет, -- Аркадий Петрович покачал головой, -- Ника не работает с больными.

Я посмотрел на девушку, Ника сидела поджав под себя ноги и низко опустив голову. Я не видел ее лица.

– - Это подсадка была собрана в доме престарелых. Директор, мой человек, сообщил что несколько человек хотят избавится от воспоминаний.

– - Сколько?

– - Пятнадцать.

– - А то воспоминание, что растворилось во мне, чье оно?

– - Не знаю, и теперь вряд ли мы это поймем.

– - Что бывает с теми кто растворяет в себе подсадку?

– - В лучшем случае умирают, в худшем - впадают в кому, из которой не выходят. Между этими состояниями огромный спектр, от шизофрении, до дебилизма и полной потери себя как личности. Та подсадка, что нес ты, гарантированно убила бы тебя. Пятнадцать личностей в одной голове, это очень много.