последних людей всего Ковчега, – Ниолай помолчал, и заговорил вновь с

неожиданной мягкостью, – Святой Церкви не к лицу поспешность. У нас нет твердой

уверенности в том, что Тумак предал веру и Светоносного. И, наконец, у нас нет

достойного кандидата на столь низменный пост, пожирающий тщеславием и

растлевающем грязной властью, душу. К тому же, боюсь, что у нас, братья, просто

не будет времени на организацию подобного мероприятия, это связано с

пустын…,долгий, наполненный рвущимся стоном, протяжный крик прервал

Первосвященника, заставив устремиться к выходу из Святилища. Разбуженный

город, тревожно гудел. Люди высыпали из домов и в растерянности смотрели на

темное небо, откуда вновь раздался леденящий душу крик. Ниолай впился взглядом

в огромную тучу, нависшую над городом, и с силой сжал в кулаки ладони. Туча была

живой. Всевозможные птицы от самых маленьких –поющих Риков, до огромных

Схоров, сбившись в единое целое, все ускоряясь, кружили над Оборотным Храмом.

Внезапно из темноты вынырнул молодой послушник и молча коснулся руки Абея,

стоявшего позади Первосвященника. Тот коротко кивнул, дозволяя говорить. –

Третий колодец, портала, – от волнения у юноши перехватило горло. Он!!! Из него…

Кровь! Фонтан крови! И словно услышав его слова, с небес раздался ещё более

душераздирающий рев, туча вздрогнула, а затем под ноги Старцам, упал, словно

враз разучившись летать, могучий охотник – Крылан. За ним рухнул, проломив

крышу ближайшего дома, Схор, и устремляющийся к смерти, живой дождь,

кровавыми брызгами забил по всему городу. Люди в панике бросились в укрытия.

–« Прикрыв свой лик тенетой

Мир потеряет грань,

Когда в руке воздетой

Вновь засияет Длань», – пророчество, вырвавшееся из уст Первосвященника,

мрачной песнью накрыло Старцев. Вы все знаете, – Ниолай быстро повернулся

лицом к Абею,-, что это могло произойти только по его вине. Меч Пустыни. Он или

уже получил свободу, или только пробужден к жизни. Чего ждать нам теперь, не

знает никто, но в любом случае нам – верховным адептам Светоносного, надо всеми

силами сохранять веру в его пастве, иначе весь Ковчег, накроет Тень.

– Оглянись, – Абей коротким движением ткнул кослявой рукой за спину

Первосвященника. Улица, напоминала собой обмелевшую реку, слабые воды

которой с трудом несли сломанные туши птиц. Только вот цвет этой реки был

багровым. Внезапно, дверь одного из ближайших домов открылась и выпустила

наружу, посмеивающегося странным смехом, мужчину лет сорока пяти. Он был

абсолютно наг, лишь в правой руке его поблескивал мертвой сталью короткий меч.

Ловко уворачиваясь от страшного дождя, он, все так же хихикая, двигался к

стоявшим под прикрытием аркад, Старцам, и остановился в двадцати шагах от них.

Взгляд его безумно заскользил по Святым, затем он вдруг перестал смеяться и

уставился на Первосвященника.

–Уууу-, вдруг протяжно произнес он, и погрозил пальцем Ниолаю. А потом, лицо

его озарилось, словно вспышкой. Он задрал голову ввысь– Заутай, Заутай, ЗАУТАЙ

– вопль все ускоряясь нарастал, пока не был прерван быстрым взмахом его правой

руки, сжимавшей оружие. Из разорванного горла в последний раз, что-то булькнуло

и тело безумного самоубийцы тяжело осело в пенящейся поток. Старцы не успели

произнести ни слова вне себя от, случившегося, как та же дверь снова хлопнула, и

раздалось столь знакомое подсмеивание. На этот раз, к ним

двигалась молодая ещё женщина, одетая так же, как и её покойный супруг, с

той лишь разницей, что вооружена она была кухонным ножом. Ниолай, встревожено

переглянулся с Абеем, но, тот лишь, коротко пожал плечами, на незаданный вопрос.

Дальнейшее было похоже, на все повторяющийся ночной кошмар. А когда, тело

женщины упало рядом с неостывшим трупом, предыдущего самоубийцы, вновь

хлопнула дверь, злосчастного дома. На этот раз, смех был детским, а на пороге

появилась девчушка лет восьми. Нервы Первосвященника сдали. Глухо зарычав, он