лимит его вежливости, на исходе.

– Да откуда ж мне знать? – голос юркнувшего следом мастера и захлопнувшего

за собой дверь, неожиданно стал дружелюбным и без намека на прежнюю

гнусавость. – Я сижу в подобной роскоши впервые. Впрочем, думаю, что все здесь в

порядке, а вот то, что ты наделал сейчас во дворе, придется исправлять, хотя я

планировал по – другому.

Редок оторопев смотрел на маленький арбалет, холодно поблескивавший

смертоносным жалом, направленный ему в переносицу, и, судорожно сглатывал, все

пребывающую слюну.

– Надеюсь, ты понимаешь, что терять дар речи тебе сейчас никак нельзя, –

коротышка становился все более дружелюбным. – Ведь тебе ещё надо сказать этим

милашкам на воротах, что нам надо прокатиться до Оборотного храма и обратно,

что-бы вместе убедиться надежности кареты и определения необходимых

профилактических работ. Технический осмотр, так сказать.

– Но вам все равно не выехать за городские ворота, – управляющий, наконец,

справился со слюной. И потом вас просто повесят. Да. За шею. Веревкой.

– Одна маленькая деталь, мой красноречивый друг, – лже мастер наклонился к

уху Реддока, больно вжав тому кожу на лбу острием взведенного, болта. – Вы

упустили всего одну мелочь. –ВОРОТ ЕЩЁ НЕТ, – шепот был жарким, влажным и

щекочущим ухо. – А досматривать, карету, такой высокопоставленной персоны, к

тому же в сопровождении всем известного, старшего управляющего городскими

конюшнями, никто не будет. А если и попытаются… – последовала короткая пауза, –

то ведь все мы, когда нибудь умрем, не правда ли? – ухо обдал холодный воздух

невеселого смеха. – Эй, Тюбук, – можно трогать, – коротышка локтем ткнул в

разговорное окошечко. И когда нареченная « Гроза» шевельнулась, добавил : – не

знаю почему, но хочу что б ты знал мое имя. Грюх, меня зовут. Так что будем

знакомы…

Все таки маленький воин был не совсем прав, когда уверял плененного

управляющего в том, что городских ворот нет. Некое подобие наспех собранной

решетки прикрепленной к двум огромным обломкам стены худо-бедно перекрывала

свободный доступ в город по вновь расчищенной дороге. Когда бронированная

карета достигла этого укрепления, решетка была сдвинута, пропуская то и дело

прибывавшие подводы с каменной породой и песком для строительства. Впрочем,

время было обеденное и на досмотре, против правил, скучал всего один пожилой

стражник, да и строителей не было видно. У обочины, глотая пыль, сидел нищий,

явно иутайского происхождения.

– Подождать старшего придется, однако, – просипел стражник, загородив

дорогу устрашающего вида, секирой.

– Ты, что пугало, гербов не видишь? – процедил громила на козлах. – Уйди,

пока не зашибли!

– Не положено, однако, – стражник стал на раскорячку. – Вот начальство с

монастырскими вернуться, осмотр произведут, тогда и пропущу. А так без

подорожной, извините. Никак не могу.

– Эй, как тебя, там, – из окошка выглянуло слегка опухшее лицо. Знаешь меня?

– Да как не знать, чать двадцать годков тут служу.

А вы, господин управляющий, всегда монету, а то и две даете. Только сейчас

увольте. Никак не могу. Такие события, что за малейшую провинность, могут и

голову снять. Не говоря уж о том, что со службы попрут, а я не хочу сидеть рядом

вон с тем, вонючкой, – он ткнул тупым концом орудия в сторону

чего-то бурчащего себе под нос, иутайца.

– Слушай, – голос Реддока был сама патока, хотя как-то странно подрагивал.

Возьми двадцать монет, – мне обязательно надо обкатать эту телегу, на поле. Это

желание его высочества, а он за свои капризы всегда хорошо платит. А подорожную

тебе завезут через час, мои люди. Договорились?

– Э, – стражник нерешительно почесал затылок.

–Нет, – жалобно проскрипел он, видимо приняв окончательное решение. –

Боязно, однако, извините. Встаньте пока вон там, в сторонке, а то сейчас опять

каменья повезут.

–Ну, что ж, ты сам виноват, – угрожающе произнес верзила, ныряя правой

рукой под сиденье.

–« Не стоит красным окроплять

Мечи и землю, без причины