– Хорошо - хорошо. Ну, выкопали, там, чего-то! Ну, привезли... И что такого? Первый раз, что ли клады в приказ доставляют?
– дьяк снова перебил, не дослушав до конца рассказ Степана. Потихоньку он начинал закипать, раздраженный тем, что вынужден тратить время на, что попало.
– По-быстрому оценили находку, забрали нужную долю в казну. Из того, что немного осталась, отдали нашедшему. И, всё! Что непонятного в этом деле?
– сломанное перо улетело в сторону рассказчика.
– Ты мне лучше скажи - почему ты задержался? У меня часу тары-бары разводить с тобой нету. Каждое мгновение на вес золота. Дело государево ждать не может!

– Так я и говорю, что ценность клада не удается определить, - как не в чем не бывало оправдывался подьячий.

– Как это не удается?
– дьяк с силой ударил по столу ладонью.

– Монеты там обнаружены старинные, неизвестные, невиданные ранее, - Степка выпучив глаза и коротко доложил суть дела.
– Поспрашивали знающих людей. Показали иноземцам с Кукуйской слободы. Даже менялу с рынка приводили. Никто никогда не видел таких монет... И метал непонятный: серебристо-белый и легкий...

– Может быть это не деньги, а что-то другое? Талисманы или обереги какие-нибудь? А может ещё, что?- Мефодий прищурившись, заинтересовался.

Оба замолчали на какое-то время. Каждый подумал о своем.

– Послушай-ка, друг ситцевый!
– дьяк заволновался внезапно.
– А вы мероприятия по защите от сглаза и порчи точно все правильно провели?

– Я же рассказываю...
– Михайловский перечислял с упоением.
– Не доходя клада, очертили три круга. В каждом из них не останавливаясь прочитали два раза молитву на отогнание злых духов. Три раза пресвятой Богородице "Всецарице". Три раз от зла, от врагов и порчи и ещё...

– Ладно,... ладно! Я понял, - Мефодий замахал руками, опять не дослушав до конца Стёпку.

– Поэтому и задержался, что непонятно, сколько взять в казну, а сколько отдать Воронцову, -подьячего было не остановить. Он как пулемет выплевывал информацию о необычном событии, произошедшем утром в приказе.

– А он сам-то, что говорит? Что хочет?
– высокое должностное лицо еле успело вставить свою фразу.

– Тоже забавная история...
– дьякон подошел к длинному столу начальства и слегка оперся на него.
– Готов отказаться от клада, если в бумагах укажем, что тот цены неопределенной... То есть - бесценный, - произнес подьячий и посмотрел на дьяка, ожидая от него реакции на произошедшее.

Никитин задумался, уставившись пустым взглядом в свои отчеты.

– Ну, что же - решение правильное, богоугодное. Раз он так хочет - пусть так оно и будет, - через некоторое время выдал итоговый вердикт думный дьяк.
– Все бы так поступали как этот Воронцов. А то найдут непонятно, что, спрячут и выбивай из них потом всё это каленым железом, - он взял паузу, вспоминая похожие случаи.

Подьячий видя, что гроза миновала, тоже позволил себе немного расслабиться. Он выпрямил плечи и поднял голову.

– Только мне интересно? А зачем ему это надо?
– Мефодий посмотрел на Степку и хитро прищурился.

– Хочет похвалиться друзьям о добром деле, которое совершил.
– Мелкий клерк снова съежился.
– Также расскажет своим детям - о кладе, каких белый свет не видывал! Говорит, уважать за это будут. Вспоминать добрым словом будут впоследствии.

– Да... странный он, - задумчиво произнес Никитин.
– Про детей - так вообще сильно сказал... Кстати, а ты узнал кто он такой? Откуда его нелегкая принесла?

– Он единственный сын мелкопоместного дворянина Василия Воронцова. Остался сиротой с двенадцати лет. До прошлого года проживал с родной теткой в Новгороде. Два месяца назад получил в завещание вотчину на триста десятин земли, от родного брата отца. Сейчас туда и направляется, - дал объяснения подьячий.

– Ну, вот и ехал бы... Чего он по Москве шляется?
– не понимая поведения Воронцова, заинтересовался Мефодий.

– Говорит, что в гости к купцу Коробейникову приехал. Дела купеческие вести хочет.

– Странно всё это?
– задумавшись, произнес дьяк и забарабанил пальцами по столу.
– Документы ты его смотрел?

– Да,.. всё в порядке, - ответил Степан, замахав в ответ головой.

– Всё равно... Что-то здесь не так?
– Никитин повернулся в сторону и задумчиво уставился в окно.
– Как будто по воде вилами писано! Не могут людишки отказываться просто так от клада бесценного! Хитрит он, знамо дело.

На несколько минут в помещении стало тихо.