– Слышал о ваших контактах с советскими бальзамировщиками. Мои поздравления. Вижу, ваши исследования дают хоть и побочные, но положительные результаты. Вы не посещали Москву?

– Нет, - обескураженно ответил Метц, пытаясь понять, к чему же ведёт Рассел.

– Я тоже не был. Но очевидцы уверяют, что покойный вождь выглядит как живой. Говорят, даже брат Ленина выбежал из мавзолея крайне напуганным.
– И Рассел иронично заметил, - Надеюсь, вы не переборщили с пересадочным материалом, а то ещё чего доброго покойник вздумает ожить и продолжить мировую революцию.

Профессор Метц терялся в догадках, откуда Рассел мог обо всём этом знать, если он не был ни в Мюнхене, ни в Москве. Единственное слово, которое вертелось на языке, было "шпионы".

А Рассел, как и в прошлый раз, вынул из саквояжа банку с шишковидным телом и протянул её Метцу:

– Полагаю, моё подношение весьма своевременно, особенно сейчас, когда многие ученные Европы увлечены изучением мозга.

– Да-да, конечно, - спешно произнёс профессор и без колебаний принял препарат.

– У вас замечательный зять, - неожиданно заметил Рассел.
– Достойный продолжатель семейного дела. Я слышал о его экспериментах с крысами. Весьма обнадеживающе.

– Что вы имеете в виду?

– Так ведь вначале разумно ставить опыты на животных, чтобы потом перейти к экспериментам на людях. Отдайте это ему, - указал взглядом на банку Рассел, - пусть молодой человек расширит свой научный кругозор. Помню себя в его годы...
– задумчиво протянул Рассел, и добавил, - А ведь именно тогда я и встретил Мери.

Весь вечер профессор Метц размышлял над словами англичанина, думая о том, что же сказать Даниэлю. Но зять первым зашёл в кабинет и увидел всё сам. Заметив знакомую склянку с не менее знакомым содержимым, он тут же спросил:

– Это то самое шишковидное тело, что вы пересадили Лили?

– Да, Даниэль, - признал профессор.

– И что вы собираетесь с ним делать?

– Пока не знаю, - с горечью вздохнул Метц, - не знаю.

– Откуда оно у вас?

– Та, у кого его забрали, - неуверенно произнёс профессор, - не человек в привычном для нас понимании.

– А кто же?
– поражённо вопросил ученик.

– Видишь ли, - колеблясь, сказал Метц, - та женщина пила кровь.

В глазах ученика блеснул огонёк любопытства, и он спросил:

– Так значит, от неё этот недуг передался Лили?

– Я бы не называл это болезнью. Скорее приспособлением.

– К чему?

– Мне сложно сказать. Насколько я помню былые разговоры, та женщина жила в таком месте, где нет ничего кроме голой земли.

– Я не понимаю.

– Пещеры, подземелья, катакомбы. Там, где нет света, нет и растительности. Но там нет и людей. Я не знаю, почему она питается кровью. Но Лили не стала похожей на неё, поверь мне.

– Вы уверены? То, что стало с Лили, не имеет аналогов в истории медицины. Если бы я был суеверен, то посчитал бы нашу с вами алхимическую операцию искусственным созданием гомункула. Но ведь с Лили случилось полное биологическое перерождение. И это грандиозно!

– Пока мы не знаем, чем всё это может закончиться, - попытался умерить его восторг профессор, - Каковы побочные эффекты такого перерождения? Я боюсь, Даниэль... не знаю, что ждёт нас завтра, через год или десять лет. Лили не просто осталась жива, она кардинально преобразилась и стала другой. Я создал из своей дочери нового человека, который не спит и не ест. Но я не знаю до конца, на что способен новый человек. И это неведение страшит меня. Порою что-то внутри меня говорит, что я ошибся, когда изменил ход природы. Но голос разума побеждает все сомнения. Я врач, и должен спасать жизни, а не безучастно смотреть, как они гаснут.

– Конечно профессор, как же иначе?

Учитель и ученик ещё долго спорили о жизни и смерти. Сколько бы профессор Метц не высказывал собственных опасений по поводу будущего Лили, столько и Даниэль заверял его, что эксперимент с оживлением мёртвого тела не имеет аналогов в истории медицины, и его нужно, во что бы то ни стало продолжать, тем более, что новый биологический материал в виде железы снова оказался в руках профессора.

Когда в поздний час Даниэль вернулся в спальню, Сандра уже и не ждала его появления и потому успела принять крепкое успокоительно. Пытаясь заснуть, она почувствовала, как муж лёг на кровать.

– Сандра...
– тихо позвал Даниэль, но она не стала к нему поворачиваться, продолжая лежать на боку и делать вид, что спит.

Когда он ласково провел рукой вдоль её бедер к изгибу талии и попытался обнять, Сандра раздраженно скинула его руку и плотнее укуталась в одеяло. За спиной раздался разочарованный вздох.

– И почему ты так себя ведёшь?
– устало вопросил он.
– Я давно уже понял твою хитрость. Если я прихожу в спальню вовремя, ты принимаешь меня, если я опаздываю, то ты начинаешь пить. Сандра, может хватит? Уже год ты изводишь меня и губишь себя. Зачем? Хочешь привлечь моё внимание? Я вроде бы и так стараюсь.