– Ну, это был бы, конечно, идеальный вариант.
– добавил Макс остывшим голосом, переводя дух после своей тирады. Его искрящая личным опытом речь царапнула моё книжное любопытство. Мне стало интересно, откуда он всё же столько знает о женщинах.

– Ты действительно хочешь знать?
– переспросил Максим с тоскливой неохотой, и вновь сверкнув синевой своих заснеженных, будто хранящих тайну глаз, тихо сказал - Что ж, слушай:

Возможно, для тебя это окажется сюрпризом, но я уже учился здесь раньше.

– Здесь? Когда?
– нечаянно вырвалось у меня.

Боже, как давно это было,

Помнит только мутной реки вода.

Время, когда радость меня любила,

Больше не вернуть ни за что, никогда.

– взяв несколько аккордов на воображаемой гитаре, Макс смирил мой возглас изумления одной из песен группы "Воскресенье" -

Да, примерно в твоём возрасте я поступил сюда на журфак, доучился до третьего курса, но из-за одной скверной истории вынужден был уйти на срочку. Само собой, я собирался восстановиться по возвращении, - через два года вся муть бы уже улеглась - но,... за время службы многое поменялось...
– Максим вздохнул, глядя в окно, за которым набухали дрожжи желтобоких облаков, и нервно потянулся за пачкой - Потом был дембель, приятели, пьянки, девочки, новые пьянки, новые девочки. Я вёл тогда довольно разгульную жизнь.

Конечно, с затяжными пьянками пришлось завязать - мешало работе. Я тогда, ещё по старой памяти, подрабатывал фрилансером в нескольких газетах; писал заметки, статьи, репортажи делал. Так, ничего особенного. Но, на жизнь хватало, особенно если ты не дурак, и язык неплохо подвешен.
– стоящий у окна человек сделал глубокую затяжку, посмотрел на меня то ли вызывающе, то ли оценивающе, и шумно выдохнул - Так вот, с пьянками я, вроде бы, завязал, а вот с девочками не получалось. Сколько раз говорил себе - хватит! Но, встречусь взглядом с какой-нибудь в автобусе или так, и слышу, как первозданная Ева зовёт меня: "Пойдём! Сейчас ты мне нужен!" И сразу всё остальное меркнет, становится второстепенным, когда там, куда высокая душа предпочитает не заглядывать, ты и она понимаете друг друга...

В общем, заказов становилось всё меньше. Пробовал писать - не брали. В итоге, пошёл грузчиком по заявкам. Пристроился к одной бригаде. Так и по сей день...

Да и что можно сделать? Как устоять, когда Ева снова и снова раскрывается перед тобой манящим, экзотическим цветком?!!
– Максим взглянул на меня так, словно от моего мнения зависела оправданность его тогдашних действий. Я ничего не смог ему ответить.

– Слушай, только не смотри на меня, как на развратника.
– отрезал он вдруг, флегматично склонив на бок голову - Если хочешь знать, так по-моему каждая женщина имеет право на удовольствие, хотя бы в качестве компенсации за те муки, что ей приходится испытывать при родах. И она должна изучать свою природу наслаждения, оргазм за оргазмом. Плохого в этом ничего нет. Плохо, когда женщину убеждают в том, что это плохо! Когда она с детства начинает стыдиться своей сексуальности и своего тела, возводя вокруг себя оборонительную стену блоков и ограничений. Я помогал ей эти запреты снять.

Да и как неудовлетворённая женщина сможет сочувствовать миру?! Поверь мне, Женщина должна быть удовлетворена, иначе всё очень, очень усложняется!

Как будто отстреляв последний боекомплект аргументов, Максим смолк и с видом полного безразличия к сказанному затянулся новой сигаретой.

– Макс, так нафига художка, грузчик ..., нафига журфак?!! Из тебя уже сейчас выйдет первоклассный сексолог!
– зачем-то брякнул я, прекрасно видя, как тяжело далось Максиму это откровение. Он немного оттолкнул меня сердитым взглядом своих, ставших почти серыми глаз, большими глотками допил наполовину полную бутылку и, невнятно-горько усмехнувшись, ритмично подул на горлышко: - Или музыкантом...

Стоя сейчас перед кабинетом и вспоминая нашу с Максимом встречу, я в сотый раз уверяюсь, что тогда коснулся чего-то очень важного в его жизни. Он собирался мне о чём-то рассказать, излить душу; а я, как последний болван, испортил всё своим идиотским юмором. Мне всё хотелось извиниться перед ним, дать закончить; но тех пор мы виделись лишь мельком. Потом я уехал домой, вернулся и ... теперь помощь нужна мне самому...

И вот он там, за этой дверью.

Будто запуская руку под новогоднюю ёлку, я аккуратно кладу ладонь на рукоять замка. Медленно хрустит пружина. Щёлкает язычок. Полоска нового пространства напряжённо открывается в прямоугольник кабинета... Аудитория изнемогающе пуста.

"Не может быть!!! Моя интуиция меня подвела?
– бессильно оседаю в трясине отчаяния и страхов посреди индевеющего помещения - Теперь что, - в общагу? Собирать вещи? (чёрт, и почему я сразу их не взял; почему был так уверен, что встречу Макса!?). Там, наверное, ещё спят...
– кидаю на часы невидящий взгляд - Но, а вдруг, нет? Такое ведь уже бывало!.."

В общагу возвращаться ужасно не хочется. Только не сегодня. Но, что мне остаётся делать. Я рассчитывал, что переночую у Макса, или у кого-нибудь из его знакомых. Как в тот раз, когда мы смотрели "Подозрительные лица", или когда поздним вечером завалились к одному челу, жившему в небольшом домике на холме (с обратной стороны шёл крутой откос, а дом оказался двухэтажным - настоящий теремок) и всю ночь играли в комп. В любом случае, будь Макс здесь, он что-нибудь бы придумал ...

"А, может, поехать к нему? Вдруг он дома?.. Но, если он едет сюда, и мы разминёмся!.."

От всех этих суматошных мыслей и сомнений у меня, в конце концов, подводит живот. Я спешу на этаж ниже, в туалет, толкаю дверь с буквой "М" и ... буквально выпадаю в осадок. Там, с початой бутылкой шампанского и синим пакетом на подоконнике, пуская в воздух голубоватые дымные колечки, стоит и курит Макс.

* * *

– Максимус! Как же я рад тебя видеть!
– выпаливаю сходу, чуть не бросаясь ему на шею.