мисс Чарминг совсем упала духом.

– Мама передает вам свои извинения, леди Темплтон, она сегодня неважно себя чувствует,

– произнесла мисс Хартрайт с убийственно идеальным «британским акцентом». – Она

велела передать вам эти яблоки с нашего дерева.

Тетушка забрала корзинку из ее рук.

– Как это мило! Я передам их повару, и посмотрим, что он нам из них приготовит. Вы

должны остаться на ужин, Амелия, я настаиваю.

– С удовольствием.

Две соперницы этой фаворитки дружно поскучнели.

Вот так, и неудивительно, что весь остаток визита, усевшись в гостиной, мисс Хартрайт и

тетушка оживленно болтали, в то время как Джейн и ее подруга из лагеря второсортных

больше помалкивали, старательно делая вид, что увлечены рукоделием. Но, мисс

Хартрайт оказалась очень великодушной девушкой.

– Мисс Эрствайл, вы любите романы?

– Да, очень.

– Я знаю, это грешно, но я обожаю романы. «Замок Отронто», например, у меня до сих

пор мурашки по коже!

– Конечно, этот огромный шлем незабываем! – Слава богу, Джейн прошлась по

готическим романам несколько лет тому назад, пытаясь постичь смысл «Нортенгерского

аббатства». – Но лично я предпочитаю Радклифф, «Загадки Адольфо», например.

Мисс Хартрайт всплеснула руками.

– Как это замечательно! У нас так много общего! Надеюсь, вы не раз навестите нас в

нашем коттедже, пока будете здесь.

Джейн ничего не успела ответить, потому что вошла служанка и объявила, что

джентльмены вернулись из полей в дом.

– Спасибо, проводи их сюда, – велела ей тетя Сафрония.

И они вошли, сразу встряхнув их женский мирок запахами трав, охоты, в общем, грубой и

волнующей реальностью природного мира за пределами этих стен. И их фигуры в

добротных спортивных одеждах, простые сочетания серых, коричневых, рыжеватых

тонов. Джейн зачем-то встала, и, растерявшись при мысли, следовало ли это делать леди

двести лет назад, уронила свою вышивку, которую тотчас подхватил полковник Эндрюс,

овеяв ее ароматом хорошего табака. Что не очень умерило эффект его улыбки, так близко

от ее губ.

Оба джентльмена, конечно, отлично помнили мисс Хартрайт. И очень рады были ее

видеть, нет сомнений. Нет, они сдержанны и учтивы, это так, но все же что-то было

эдакое, что промелькнуло во взгляде, которым обменялись мистер Нобли и мисс Хартрайт.

Неужели между ними… что-то было?

– Вы прекрасно выглядите, мистер Нобли, – сказала мисс Хартрайт. У Джейн аж дыхание

перехватило. Как можно этому человеку говорить такие вещи! – Надеюсь, ваша рука

вполне зажила после прошлогоднего происшествия.

А мистер Нобли почти улыбнулся ей! Глазами, как минимум, да.

– И вы помните? Один из неприятнейших моментов в моей жизни.

Тут полковник Эндрюс громко заржал, иначе и не скажешь.

– А я позабыл! – Он повернулся к Джейн. – Нобли тогда попытался произвести

впечатление на балу… на одну даму, поскользнулся в менуэте и сломал руку. Или это

было растяжение?

– Во всяком случае, не перелом, – сказал мистер Нобли.

– Ну, ты сразу испортил такую душераздирающую историю.

– Именно так, полковник Эндрюс, – подхватила мисс Хартрайт, – И на этот раз вам

придется учудить что-то совсем невероятное, мистер Нобли, чтобы не разочаровать нас.

Иначе о чем бы будем говорить с вами через год?

– К вашим услугам, – учтиво и совершенно не обиженно поклонился он насмешнице, –

ведь развлекать дам и есть моя первейшая обязанность и удовольствие.

– Вот и договорились, – довольно улыбнулась тетя Сафрония, – какое счастье, какой

глоток свежего воздуха эти ваши визиты, мисс Хартрайт. Вы должны навещать нас всякий

Божий день, поверьте.

Джейн взглянула на скрючившуюся на софе мисс Чарминг, вдруг сморщившуюся за

полчаса, словно завалявшаяся в углу холодильника морковка, с застывшим взглядом,

невидяще устремленным на свое рукоделие. На ее ногу, описывающую в воздухе круг за

кругом.

6