Чистая страница,Как ты хороша!Тихо умилитсяНад тобой душа.Не хранишь пера тыГрязноватый след,Что, тоской объятый,Наплетет поэт.Счетов и посланийТы не знаешь яд,Ты чиста, желанийВозбуждая ряд.
ДЬЯЧОК ИВАН КОЗЯВКА (Ум. 1905 г.)
«Тихий наш отец Иаков…»
Тихий наш отец ИаковВозлюбил душою раков.Попадья ворчит:Экий стыд!Вечно рясу мочит в речке,И белье висит у печки.Но отец молчит,Все сопитИ, за печкою поплакав,Вновь бежит на ловлю раков.
Видение
Было нынче мне видениеПо Господнему велению:Три столпа узрел я каменных,Три других напротив пламенных.И вошед в сие строение,Ощутил я вожделение,Ибо, грешник, деву белуюЛицезрел окаменелую.Глас раздался сокрушительный:Се ты зришь сосуд губительный!По Господнему велениюБыл конец сему видению.
«Эх беда! Лежу, темно; не спится…»
Эх беда! Лежу, темно; не спится.Все мутит и глотку жжет.Встал я поискать ведро с водицейИ впотьмах пошел в обход.Богородица! На стул наткнулся.Так не пей, плешивый шут!..Черт попутал. Вскоре я нагнулсяКо лежанке: влага тут.Да куды там — я мою старухуОпрокинул впопыхах,Та влепи с размаху оплеуху,Не узнавши, что ль, впотьмах.Загремел на утро отче: гнойно,Обло чудище, свинья!Ну достойно, чина ли достойно?— Не достойно, — молвил я.
КЛЕМЕНТИЙ БУТКОВСКИЙ (1891–1917)
Из книги «Кавалерийские победы»
«За горою село солнце…»
За горою село солнце,Умирает тихо день.Погрузилось РадохонцеВ бледно-розовую тень.Повели коней на речку,Кухни поплелись вперед,И полез опять на печкуМой хозяин, идиот.Увидав на печке спину,Знаю: пробил час услад.Тороплю мою ЯнинуВыходить в безлунный сад.Вечер. Тихо. Сад в овраге.Мы от мира далеки.Набралися росной влагиБелой розы лепестки.Где взяла Янина розу?Что смеешься и молчишь?Не боишься ль, что угрозуВдруг исполнит старый шиш?Как уйдет из деревушкиВоевать гусарский полк(Слышишь, как вздыхают пушки,Понимаешь в этом толк?)Как уйдем, — прощайте ласки!Старый срежет для острасткиМолодой своей козыЗдесь, в саду же, пук лозы.
Трубка
О, долгий путь! В усталой позеСидишь и куришь натощак.Как ароматен на морозеМедовый английский табак!Голубизна дымка и снегаИ пасмурная эта даль —Такой покой, такая нега,Такая долгая печаль.Дорога круто убегаетНа побелевшие холмы.Голодный конь едва ступает,Иззябли мы, устали мы.Седло, в какой ни мерзнуть позе,И бьет и давит, — все не так!И только тешит на морозеМедовый английский табак.
В отпуску
Ходить в гости со своим шкафом неудобно.Мое сердце — большой шкаф.Мне тесно в маленьких комнатах,И я топчусь как медведь.Душно. Нельзя курить,Разговаривать только вполголоса,И непременно, чтоб смешно.А я слушаю, как бьется мое сердце —Ужасный грохот! Чужих не расслышать слов.Нет, лучше опять в поля,Там тихо, гуляет ветер,Ждет собачья могилка меня…
