Кот ошалело вертел глазами, пытаясь понять, что произошло.

– Граф! – пропела Науса, – ну, что же вы изволили шляться в потемках без предупреждения! Я едва не угробила вас своей сковородой, доставшейся мне от маменьки в наследство!

– Что же ты, убогая, натворила… – Пус выдохнул из своих легких булькающие слова.

– Ничего особенного… Я думала, это вор какой-нибудь, или кто-то из ваших глупых родственников! Граф, как вы себя чувствуете?

– Какой я тебе граф, шуба ты облезлая?! – кот попытался отклонить голову от промоченной тряпки, но она была глубоко вдавлена в подушку.

– Вестимо, какой! Муж мой, Граф Блоходаров! Ушедший на войну девять лет назад, и вот вернувшийся живым и невредимым. Только почему-то жену свою не признавший.

Кот не ответил, лишь закрыл глаза и ощутил сильную тошноту. Ему показалось, будто стены начали наплывать друг на друга, левая сменилась правой, а правая и вовсе стала потолком. Графиня вновь тяпнула кота по лбу мокрой тряпкой, выжимая холодные капли. Он скривился и почувствовал, как реальность ввинчивается спиралью в какую-то далекую белую точку, висевшую, словно звезда, над головой. Он снова потерял сознание.

Холодные синие лучи уже довольно длительное время продирались сквозь слепленные веки, мешая коту спать и заставляя его жмуриться. Теплое забытье стало покидать те уютные уголки, где раньше ютились мысли. В лапах чувствовался зуд и покалывание, словно они давно были на лютом морозе. Кот сжал пальцы, понимая, что находится не в привычной ему обстановке. Вслед за первыми нелепыми воспоминаниями о вчерашнем дне в его голову ворвалась вчерашняя гостья, острая головная боль, которая была похожа на ощущение вбитого в глаз гвоздя. Пус Мидун попытался открыть веки и осмотреться.

Он обнаружил себя лежащим на кровати, укутанным со всех сторон теплым белоснежным одеялом. Его голова покоилась на взбитой подушке, обрамленной кружевами. Вокруг царила роскошная обстановка – стены, увешанные богатыми картинами, полы, укрытые дорогими коврами, мебель с резными узорами, блестящие шелком шторы. Посреди этой роскоши стояла кровать, на которой ничего не понимающий кот силился все-таки понять, что происходит.

– Уть! – раздалось откуда-то сверху. Вместе с этим звуком большое совиное крыло накрыло морду кота. – Граф! Как хорошо, что вы проснулись! Вы уже пятнадцать часов к ряду спите! Ну что же вы, так сильно устали с дороги?

Крыло скрылось куда-то вверх, за голову кота. Пус промямлил что-то нечленораздельное и попытался приподняться на кровати, превозмогая туман гудящей головы, которую едва удалось оторвать от подушки.

– Граф, не торопитесь! Резко вставать вредно, я вам сколько говорила!

Кот повернул голову, пытаясь разглядеть собеседницу. Но она игриво пряталась за боковиной его кровати, и лишь смотрела на него через решетку своими неестественно маленькими глазами. Противно улыбнувшись, она снова произнесла «уть!» и шаркнула крылом по голове кота. Пус, пошатываясь, сел на кровать. Помолчав с минуту, он-таки собрался с силами и спросил:

– Что случилось вчера?

Графиня хихикнула и, не высовываясь из-за кровати, произнесла:

– Вы надумали заявиться ко мне без предупреждения. Но я же не знала! Я услышала, что кто-то глупо ржет в коридоре, взяла сковороду и встала у двери. А когда эта тварь протиснулась в комнату, так я ее и огрела сковородой аккурат по макушке. И представляете мое удивление, когда я увидела, что это вы, граф! Могли же хотя бы окликнуть меня, ну я бы не стала вас бить! Вон сковородочка та, у двери так и валяется.

Кот глянул в ту сторону и увидел огромный предмет кухонного быта. Удивительно, как голова и вовсе не оторвалась от шеи. Он сглотнул, но во рту было сухо.

– Какой я граф тебе?! Я не граф.

– Вестимо, граф, мой муж. Ну что вы, разве я вас спутаю с кем-нибудь? Не думайте, что я вас за девять лет позабыла-то. Нет, нет!

– Я Пус Мидун. А ты старая уродливая выдра. Лучше бы убила на месте, чем теперь ходить с расколотым черепом, как Драный.

– Пус Мидун? Это ваше фронтовое прозвище? Или воинское звание? Миленько, миленько! Мне нравится! Но позвольте, я вас буду называть так, как вам больше всего идет. Граф! – Науса высунулась из-за кровати и внимательно оглядела голову кота. – Кровь уже не идет, отлично. Будете жить, граф, будете еще внучат нянчить!

– Иди ты со своими внучатами, чучело облезлое, – прошипел кот.

– Полно вам ругаться, миленький мой. Поди, серьезно я вам зарядила, что вы весь такой злой? Или это контузия фронтовая? Ну, ничего, я вас выхожу. Муж мой! – с этими словами сова прильнула к коту, пытаясь его обнять.

Кот уперся в тело Наусы лапами и отстранил графиню от себя.

– Мы еще посчитаемся, Блоходарова, – прошипел он.

– Что, граф?

– Еда есть? Принеси пожрать.

– Граф, ваши манеры…