— Я не знаю, что вы хотите спросить у меня, но я готов ответить на любой вопрос. В чем дело? Из ваших слов следует, что с Марией Шевчук не все обстоит благополучно.

Асланов перелистывал страницы в папке, лежавшей перед ним на столе. Возможно, он обдумывал, в какой форме преподнести собеседнику горькую истину. Тихо тикали часы на руке у секретаря и Стахурского.

Первым нарушил молчание Асланов:

— Можно взглянуть на ваши документы?

Стахурский вынул из кармана документы и положил их на стол. С Марией, несомненно, что-то произошло. Но что могло случиться с Марией?

Просмотрев документы, секретарь сказал:

— Расскажите все, что вы знаете о Марии Шевчук с первой минуты вашего знакомства, а также и то, что она вам говорила о себе, о своей жизни до встречи с вами.

Стахурский, волнуясь, начал рассказывать. О прошлом Марии он знал совсем мало. Отец — техник-инструментальщик Харьковского завода, умер еще до войны; мать — учительница, погибла на шахте. После окончания десятилетки Мария работала чертежницей на заводе и одновременно училась на географическом факультете. Потом война. По мобилизации комсомола Мария работала на строительстве оборонительных рубежей, не успела эвакуироваться, была схвачена фашистами и отправлена в Германию. Бежала по дороге и попала в партизанский отряд. Это было все, что знал Стахурский о прошлом Марии.

— Дальше?

Секретарь глядел в папку, очевидно сверяя рассказ Стахурского с автобиографией Марии.

Стахурский подробно рассказал о встрече с Марией, о работе с ней в то время, когда он стал командиром диверсионной группы. Ему не раз приходилось выполнять важные операции вместе с нею. В Подволочиске они попали в гестапо. Но им удалось бежать раньше, чем их повели на допрос. Она была умелой разведчицей, подрывником и пулеметчицей: партизанам в зависимости от обстоятельств приходилось овладевать многими военными профессиями. За поджог базы горючего немецкой танковой армии Мария была награждена орденом Отечественной войны первой степени. Ее напарник тогда не вернулся, думали, что он погиб, но впоследствии…

— Ян Пахол из Мукачева? — спросил секретарь.

— Да… Она рассказывала вам о Яне Пахоле?

Секретарь кивнул головой.

— Прошу вас, продолжайте.

— Дальше — рейд по предгорьям Карпат и Закарпатью. Бои во вражеских тылах. Выход в Словакию и встреча с Советской Армией. Вскоре после этого — ликвидация партизанского отряда, который влился в армию. Стахурский, с воинским званием инженер-майора, стал командиром саперного подразделения. Мария Шевчук получила назначение в роту связи. Так прошли они Венгрию, потом Австрию. В Вене Марию откомандировали в штаб дивизии. Сразу же после окончания войны ее демобилизовали с женским составом. У нее было звание старшего сержанта.

Стахурский рассказал все. Это была простая и ясная боевая жизнь, суровая, самоотверженная, полная борьбы и повседневной готовности к подвигу. В этой жизни не было и тени неправды — недисциплинированности, колебания, трусости. Это была чистая и честная жизнь патриота.

Стахурский заключил:

— Я посылал товарища Марию на самые ответственные задания и никогда не сомневался. Каждую минуту нашей совместной работы в партизанском отряде и позже в армии я мог сказать кому угодно и в любых условиях, что доверяю ей до конца.

Секретарь все время, пока Стахурский говорил, внимательно глядел на него. Когда он кончил, Асланов после небольшой паузы медленно произнес:

— Две недели тому назад при попытке перейти нашу восточную границу был задержан неизвестный, оказавшийся шпионом одной не соседней с нами державы. Среди обнаруженных у него материалов была также карта района строительства плотины, которую в группе георазведки делала картограф Шевчук…

Асланов смотрел на Стахурского. Стахурский смотрел на него.

— Тут какое-то чудовищное стечение обстоятельств… — дрогнувшим голосом сказал Стахурский. — Я готов поручиться за нее всей своей жизнью, товарищ Асланов.

Этого можно было не говорить. Надо было сказать что-то иное. Но что?

Асланов вдруг спросил:

— Итак, вам хорошо известна особа по фамилии Пахол Ян?

— Конечно!

Тогда Асланов вынул из папки фотокарточку и протянул ее Стахурскому.

— А эта особа вам известна?

Это была фотография женщины. Гладко причесанные короткие волосы, не старое, но утомленное лицо, прозрачные невыразительные глаза. Трудно было сказать что-либо о ее профессии. На шее женщины висел медальон на тонкой цепочке. Он был старинного типа — открытый. На нем что-то было нарисовано, но рисунок на медальоне нельзя было разобрать.

Нет, мне не приходилось встречать эту женщину.

— Эта женщина называет себя Маричкой Пахол…

Маричка Пахол! Жена Яна Пахола и мать его детей, о которых так убивался Пахол все годы разлуки!

— Но откуда и зачем здесь фотография Марички Пахол?

Следственные органы послали фотокарточку в Чехословакию, чтобы установить ее соответствие оригиналу, и таким образом удалось раскрыть суть дела и найти шпиона.

Стахурский чувствовал, как тревожное волнение уступает в его душе место спокойствию. Это было знакомое и обычное спокойствие в час напряжения, в бою. Было мирное время, но бои продолжались.