Я задумалась. Наставница, как всегда, права, но только отчасти.

— Поговорю с Игрром, и он что-нибудь придумает.

— Наставница, значит, более не нужна?

Лаура отвернулась. Я подбежала и заглянула ей в глаза. Они были сухими и злыми. Я попыталась ее обнять, но Лаура отстранилась.

— Игрр несет нам беду, — сказала сердито. — Он меняет уклад, который существовал столетиями. Вопреки обычаям, мы принимаем пришлого в преторий, где он становится всеобщим любимцем. Женитьба на «кошке» превращает Игрра в легенду. Преторианки, презиравшие мужчин, готовы лить за него кровь. Теперь вот принцепс пожелала Игрра в мужья. А как же правило, требующее от нее беременеть в храме? Я не удивлюсь, если с появлением Игрра меня выставят за дверь. Твоим советником станет мужчина. Ты будешь смотреть ему в рот и делать все, что он пожелает. Добром это не кончится. Наш мир рухнет.

— Или преобразится, — возразила я. — Подумай сама! Ты же читала летописи. Тысячу лет назад Рома процветала. Люди брали нол замуж, в семьях рождались девочки и мальчики. Мы вместе трудились и воевали. Это устраивало всех, кроме жриц Храма. Они устроили заговор. Что в итоге? Рома захирела. Прежде сармы не приближались к нашим границам. Теперь следует набег за набегом. Три года назад сармы едва не взяли Рому. Отселив людей, мы потеряли воинов и советчиков. Мы брали у них семя, но и оно кончилось, когда случился мор. Теперь платим золотом, чтоб не выродиться. Мужчин мало, треспарт и димидий рождается все меньше. А ведь десять веков назад мы не платили за детей! У нас были мужья, которые любили и почитали нас. Почитай стихи древних поэтов! Как они воспевают возлюбленных! Разве поэты брали за любовь деньги? Это мы сделали пришлых лупами, развратили и обозлили людей. И вот один проявил честь и достоинство. И что? Мы отобрали у него жену и попытались его убить. Однако Игрр не озлобился. Вместо этого надел форму преторианца. Служил, как все, не ропща и не сетуя. Лечил преторианок, искал, как помочь Виталии. Задумайся, кому? Разве Виталия сенатор или хотя бы купец? Обычный декурион, никому не нужная, кроме своего мужа. И ты утверждаешь, что Игрр мечтает разрушить наш мир? Он очень добрый и порядочный человек Ему покровительствует удача. Если б в ту ночь я не пригласила бы его к себе, то была бы мертва. Ты, кстати, — тоже. Думаешь, Октавия пощадила бы тебя?

— Она затеяла этот заговор из-за Игрра. Он обидел ее, угрожая ее дочери.

— Нет! — замотала я головой. — Не из-за этого. Октавия любила власть. С появлением Игрра она стала ее терять, потому всполошилась. Тысячу лет назад жрицы храма поступили так же. Пойми меня. Я хочу Игрра не потому, что потеряла голову. После покушения я много думала и пришла к выводу: только Игрр спасет Рому.

— Как?

— Помнишь разговор у Виталии? Тогда Игрр сказал: в его мире не знают о Паксе. Будь иначе, сюда поехали бы мужчины. Просто так, добровольно. Мы получили бы мужей, а Рома — умных граждан.

— Ты уверена? — хмыкнула Лаура. — Не замечала у пришлых особого ума. Игрр — исключение.

— Он попал к нам случайно. «Фармацевты» подбирают для нас необразованных мужчин, Игрр об этом говорил. Они не хотят, чтоб мы развивались. Но даже необразованные творят чудеса. Один из друзей Игрра перестроил в Роме кирпичный завод. Сделал машины, которые лепят кирпичи. Те получаются крепкими и стоят дешевле.

— Ты хорошо осведомлена! — удивилась наставница.

— Меня хорошо учили. А теперь подумай! Две тысячи лет назад мы не отставали от мира пришлых. Все было одинаковым. Но утекли века, и люди ушли вперед. Они ездят в повозках без коней, летают в небе на железных птицах. Они научились лечить болезни и живут по семьдесят лет. Некоторые доживают до ста. Это рассказал мне друг Игрра Ольг, построивший кирпичный завод.

— Ты ездила к нему?

— Выбирала кирпич, — усмехнулась я. — На самом деле хотела поговорить об Игрре.

— И что поведал Ольг?

— У него плохая латынь, я не все поняла. Ольг сказал, что «Док» — так он называет Игрра — «классный мужик», каких в его мире поискать. Я не поняла, что означает «классный» и почему «мужик», но, судя по выражению лица Ольга, это похвала. Я спросила, может ли Игрр зазвать в Пакс мужчин? Не помешают ли «фармацевты»? На что Ольг ответил, что Игрр, если захочет, сможет все. «Он вас тут поставил на уши! — сказал Ольг. — Что ему какие-то аптекари? Я сам им глаза на задницы натяну и заставлю моргать». Видимо, в мире людей существует такая пытка. Еще Ольг вспомнил, как Игрр победил в бою сарм и вынудил храм уступить его контракт. «У него не голова, а дом советов! — заявил Ольг. — А его Виталия — красавица и конкретная баба!» Ольг сказал, что Игрр порвет сарм, как Тузик грелку, пусть только те не отдадут Виталию. Я не знаю, что значит «конкретная баба». Мне неведомо, кто этот «Тузик» — Ольг этого не объяснил, — но, видимо, это великий силач, раз рвет бронзовые грелки. Я думаю, что уловила смысл слов Ольга. Нам повезло, что в Паксе появился такой человек, как Игрр. Если в его голове — советы, то их нужно спросить.

— Проход контролируют «фармацевты»! — заметила Лаура.

— С той стороны. С этой — мы. Если не договоримся, то захватим проход.

— После чего Игрр уйдет в свой мир! — сказал Лаура. — Ему не нравится здесь.

— Мы должны сделать, чтоб он остался. У него есть любимая, и ее необходимо вернуть Игрру. Для этого когорта идет в Степь. Мы обязаны дать понять Игрру: в Роме ценят и уважают его. Что послужит лучшим доказательством брака с принцепсом? У себя Игрр был обыкновенным медикусом, к тому же бедным. Здесь он станет мужем правительницы и отцом наследницы.

— Ты выросла! — вздохнула Лаура. — А я и не заметила.

— Это плохо?

— Неожиданно. Ты стала похожа на свою мать. Флавия Старшая была необыкновенно умна. Когда она умерла, Рома плакала.

Я кивнула. Помню.

— Не знаю, что выйдет, — добавила наставница, — но я надеюсь, что Игрр не заслонит меня перед тобой.

— Ни за что! — засмеялась я. — Мне понадобятся твои советы. У меня будут дети. Где я найду лучшую наставницу?

— Подлиза! — сказала Лаура и улыбнулась. Я обняла ее и лизнула в щеку, получив в ответ такую же ласку. На душе стало спокойно и хорошо. Мир восстановлен, Лаура — моя союзница. Теперь главное, чтобы вернулся Игрр. Я соврала наставнице. На самом деле я безумно его люблю. Мечтаю о дне, когда мы возляжем за столом. Моя голова будет покоиться на его груди, и он станет кормить меня, как Виталию. Я жажду прикосновений его сильных и ласковых рук, хочу стать с ним одним целым — поэты утверждают, что это восхитительно. Я скучаю по нему. Но Лауре это не обязательно знать. Ведь так?

В это же время. Москва, Россия

Мужчина средних лет, непримечательной наружности и в таком же непримечательном костюме, нажал кнопку громкой связи и бросил в микрофон одно слово:

— Зайди!

Спустя пару минут дверь в кабинет распахнулась. На пороге возник парень лет тридцати, в костюме, но весь какой-то расхристанный. Пиджак сидел на его плечах, как клифт на вороне. Воротник рубашки парень расстегнул, а узел его галстука сполз едва ли не до пупа. Было видно, что пиджак с галстуком набросили впопыхах, да еще с показной небрежностью.