— Очень расстроенной, — ответила я. — Даже расплакалась.

— Стало быть, это оказалось последней каплей. — Сильвия пожала плечами. — И потому она решила разорвать отношения, отрезав все пути к прошлому. Отказ купить платье породил акт мести.

«Я полюбила его. И он это знал…»

Я посмотрела на Сильвию.

— Видимо, все так и было. Думаю, число «двести семьдесят пять» символично. Оно обозначало цену платья — и ее свободы, — вот почему она отказалась платить меньше…

— Вы хотите сказать, что мы заполучили эту историю благодаря одному из ваших платьев? — усомнился Мэтт.

«Когда я померила его… платье предъявило на меня свои права».

Я поняла, что Анни не ошиблась.

— Думаю, так оно и есть.

Мэтт поднял бокал:

— Тогда выпьем за винтажную одежду. — Он покачал головой и рассмеялся. — Боже, это платье, должно быть, взяло ее в оборот.

— Такие платья способны на многое, — кивнула я.

Великолепным солнечным осенним днем, направляясь к миссис Белл, я думала о Дэне. У него было немало возможностей сказать мне, что он является совладельцем «Черного и зеленого», но он этого не сделал. Вероятно, счел хвастовством. Или не придал большого значения. Но он говорил, что Мэтту требовалась его помощь при организации газеты — очевидно, финансовая. Тем не менее Дэн не производил впечатление богатого человека, а скорее наоборот — с его одеждой из «Оксфама» и слегка потрепанным видом. «Он мог занять деньги», — подумала я. Но раз он вложил столько в газету, то почему не хочет долго работать в ней? Свернув в Парагон, я стала гадать, чем он предпочитает заниматься долго.

Я оставалась на вечеринке до полуночи и, взяв сумочку, увидела, что пропустила два звонка Майлза. Вернувшись домой, я обнаружила на автоответчике еще два сообщения. Он говорил обычным тоном, но ему явно не нравилась моя недоступность.

Я поднялась по ступенькам дома под номером восемь и нажала на звонок квартиры миссис Белл. Ждать пришлось дольше, чем обычно. Наконец раздался щелчок интеркома.

— Здравствуйте, Фиби! — Я толкнула дверь и направилась к лестнице.

Прошло почти две недели с тех пор, как я видела миссис Белл в последний раз. Она очень изменилась, и я непроизвольно обняла ее. Она говорила, что в первый месяц будет чувствовать себя сносно, а затем уже не столь хорошо… Сейчас ей было явно «не столь хорошо». Она сильно похудела, бледно-голубые глаза казались больше на сморщенном лице, руки выглядели хрупкими и очень тонкими.

— Какие прелестные цветы, — сказала она, принимая принесенные мной анемоны. — Обожаю их цвета — они похожи на драгоценные камни, на витражи.

— Поставить их в вазу?

— Будьте добры. И не приготовите ли вы чай?

— Разумеется.

Мы прошли на кухню, я наполнила чайник водой, достала чашки и блюдца и поставила на поднос.

— Надеюсь, вы не провели день в одиночестве, — сказала я, ставя цветы в хрустальную вазу.

— Нет — утром приходила медсестра. Теперь она бывает здесь каждый день.

Я насыпала в чайник три ложки чая «Аассам».

— Вам понравилось в Дорсете?

— Очень. Мы так мило проводили время с Джеймсом и его женой. Из их дома видно море, и временами я просто сидела у окна и любовалась им. Вы не поставите цветы на столик в холле? Я боюсь уронить их.

Я выполнила ее просьбу и внесла поднос в гостиную — миссис Белл шла впереди меня, и мне казалось, что у нее болит спина. Сев на свое обычное место — парчовый стул, — она скрестила ноги в лодыжках и откинулась назад — ее поза выдавала слабость.

— Пожалуйста, простите за беспорядок, — кивнула миссис Белл на заваленный бумагами стол. — Я выбрасывала старые письма и счета — осколки моей жизни, — пояснила она, принимая у меня чашку с чаем. — Здесь так много всего. — Она указала на наполненную до краев мусорную корзину рядом с ее стулом. — Но так Джеймсу будет легче разобраться с документами. Кстати говоря, когда он забирал меня отсюда на прошлой неделе, то ехал мимо Монпелье-вейл.

— Значит, вы видели магазин?

— Да — и два моих наряда на витрине! Вы дополнили габардиновый костюм меховым воротником — это так красиво.

— Моя помощница Анни решила, что он придаст вещи осенний оттенок. Надеюсь, вы не расстроились, увидев свою одежду, выставленную напоказ всему свету.

— Наоборот — я была довольна. Пыталась представить себе женщин, которые будут носить ее.

Я улыбнулась. Потом миссис Белл спросила меня о Майлзе, и я рассказала о своем посещении его дома.

— Итак, он балует свою маленькую принцессу.

— Да — причем до безумия. Потакает Рокси во всем.

— Ну… лучше так, чем если бы он не обращал на нее внимания. — И это правда. — И похоже, вы очень ему нравитесь, Фиби.

— Я стараюсь не обольщаться, миссис Белл, поскольку знаю его всего шесть недель, и он почти на пятнадцать лет старше меня.

— Понятно. Но в этом заключается ваше… преимущество.

— Полагаю, так оно и есть, хотя не уверена, что мне хочется иметь преимущество перед кем-либо.

— Но его возраст не важен — важно лишь, нравится ли он вам и хорошо ли к вам относится.

— Он мне нравится — очень сильно. Я нахожу его привлекательным, и, да, он относится ко мне хорошо, с большим вниманием. — Мы продолжили разговор, и я стала рассказывать миссис Белл о «Робинсон Рио».