— А она должна сделать что-то в ответ?

— Что именно — помыть машину или выдернуть сорняки?

— Что-то в этом роде — или просто поусерднее учиться в школе.

— Я так не поступаю, — сказал Майлз. — Рокси знает, сколько стоит платье, и благодарна мне за то, что я его купил, — этого достаточно. А плата за обучение существенно снизилась, поскольку она больше не находится в пансионе, так что у меня не было причин скупиться. Если помнишь, я собирался потратить не меньшую сумму на аукционе «Кристи».

— Разве можно забыть такое? — Накладывая Майлзу салат, я подумала, а доведется ли мне когда-нибудь надеть удивительное белое платье из шелкового джерси с шифоновым шлейфом. — А тебе не хочется дать Рокси почувствовать, что она заработала это платье — или по крайней мере вложила в него хоть каплю труда?

— Да нет, — пожал плечами Майлз. — А в чем дело?

— Ну… Полагаю, в том… — Я глотнула вина. — На Рокси все падает с неба, и она не привыкла прилагать к этому никаких усилий. Словно само собой разумеется, что все принадлежит ей.

Майлз пристально смотрел на меня.

— Какого черта? Что ты хочешь этим сказать?

Я вздрогнула от его тона.

— Просто… детей надо поощрять. Вот и все.

— О. — Лицо Майлза разгладилось. — Да. Конечно…

А затем я рассказала ему о Кэти и желтом бальном платье.

Он откинулся на спинку стула.

— Так вот что побудило тебя прочитать мне эту лекцию, верно?

— Возможно. По-моему, поведение Кэти достойно восхищения.

— Так оно и есть. Но Рокси находится в иной ситуации. Я не чувствую себя виноватым, тратя на нее столько денег, поскольку… могу делать это и много даю на благотворительность, так что не считаю себя эгоистом. Имею право распоряжаться оставшимися после уплаты налогов средствами так, как мне заблагорассудится. И предпочитаю тратить деньги в основном на семью — то есть на Рокси.

— Ну… — пожала я плечами. — Она твой ребенок.

Майлз повертел в руке бокал.

— Да. Я воспитывал ее в одиночку в течение десяти лет — а это непросто, и ненавижу, когда посторонние говорят мне, будто я все делал неправильно.

«Значит, «посторонние» заметили, как Майлз потакает Рокси, — думала я, направляясь субботним утром в магазин. Но этого невозможно не заметить. — Интересно, а если у нас с Майлзом будут дети, станет ли он относиться к ним точно так же? Я бы точно не позволила ему этого. — И я поймала себя на мысли о нашей возможной семейной жизни — отношение Рокси ко мне со временем наверняка станет терпимее, а если нет… — Ей шестнадцать, — напомнила я себе, снимая пальто. — Скоро она пойдет по собственному жизненному пути».

Перевернув табличку с надписью «Закрыто», я пожалела, что сегодня мне никто не помогает — ведь суббота всегда самый напряженный день. Я говорила об этом с Анни, но она предпочитала не работать по уик-эндам, поскольку обычно в эти дни ездила в Брайтон. Я отказалась от идеи попросить о помощи маму: винтаж ее не интересует, и, кроме того, она устает и нуждается в отдыхе.

В первый же час в магазине побывало восемь покупателей. Было продано фиолетовое бальное платье, а также мужской тренч от «Берберри»; затем пришел мужчина, искавший подарок для жены, и купил несколько вещей тети Лидии. Потом наступило временное затишье, и я облокотилась на прилавок, наслаждаясь видом Хита. Дети катались на велосипедах и носились друг за другом; люди бегали трусцой, катили коляски и запускали воздушных змеев. Я смотрела на небо с барашками облаков, следила за самолетами, поблескивающими на солнце, оставляя белые полосы на синем фоне. Большое подсвеченное снизу облако с удивительно ровными краями нависло над Хитом словно космический корабль. Я представляла фейерверк, который расцветит небо через неделю. Мне нравились фейерверки в Блэкхите, и будет очень мило, если мы полюбуемся им вместе с Майлзом. Звякнул колокольчик.

Это была Кэти. Войдя, она покраснела и, посмотрев на стену, увидела желтое платье в окружении новых бальных нарядов.

— Значит, вы повесили его на место, — уныло сказала она.

— Да, я не могла больше его придерживать.

— Понимаю. — Она вздохнула. — Мне очень жаль.

— Вы не хотите его покупать?

Кэти выглядела совершенно несчастной.

— Хочу. Но у меня на прошлой неделе украли мобильник, и мама сказала, что я сама должна заплатить за новый, поскольку была так беспечна. Одна из семей, где я сидела с детьми, уехала на каникулы, и я не смогла заработать. И еще меня уволили из «Косткаттерс» — я там временно заменяла одного человека. И потому я не могу купить платье — мне не хватает ста фунтов. Я откладывала разговор с вами в надежде, что все образуется.

— Какая жалость… Но что вы наденете вместо него?

Кэти пожала плечами:

— Не знаю. У меня есть старое бальное платье. — Она скорчила гримаску. — Из полиэстера, цвета зеленого яблока.

— О. Звучит…

— Ужасно? К нему нужна подходящая сумочка. Я могла бы купить что-нибудь в «Нексте», но поздновато спохватилась. Наверное, я вообще не пойду на бал. Все это… слишком сложно.

— Может, подберете что-нибудь подешевле по своему вкусу?

— Ну… возможно. — Кэти перебрала вешалки с вечерней одеждой и отрицательно покачала головой: — Ничего подходящего.

— Значит, вы заработали сто семьдесят пять фунтов? — Она кивнула. — И по-прежнему о нем мечтаете? — взглянула я на платье.

Кэти тоже посмотрела на него.

— Я его обожаю. Самое обидное, что в мобильнике была его фотография.

— Это ответ на мой вопрос. Послушайте, вы можете купить его за сто семьдесят пять фунтов.

— Правда? — От счастья Кэти даже подпрыгнула. — Но ведь вы могли бы продать его за полную стоимость…

— Да. Но лучше продам вам — раз вы так страстно хотите получить его. Ведь это довольно большие деньги — по крайней мере для большинства шестнадцатилетних девушек. Так что вы должны быть совершенно уверены.