Эй, Кураш! Ведите коней! — крикнул Тайлак.

— Я здесь! — донесся голос из-за деревьев, и тотчас к костру выехал воин, ведя на поводу вороного скакуна с завязанным хвостом и с султаном из перьев совы на холке. Подвели коней и всем остальным.

Прежде чем сесть на коня, Тайлак дождался пожилого воина, не спеша направлявшегося к нему от соседнего костра. Тайлак молча обнялся с ним.

— Если будет угодно аллаху, мы еще свидимся на тое, Тайлак.

— Мы дождемся вас, Татымтай-ага, удачи вам, — голос батыра прозвучал неожиданно тихо.

— Тебя ждут, торопись, пока джунгары не сомкнули кольцо вокруг нас. Великой удачи! Пусть само небо поможет нам! Аминь! — хрипло сказал Татымтай.

Тайлак вскочил на вороного.

…Под покровом ночи сотня бесшумно вышла из небольшого леса и, растянувшись в длинную цепочку, утопая в густой высокой траве, окутавшей маленькое тихое озеро, понеслась вслед за батыром на юго-запад.

Уже прошла полночь, когда они, пройдя под яркими звездами верст пятнадцать, поднялись на небольшую сопку. Тайлак остановил коня, поджидая остальных.

Взошла запоздавшая луна. В ее серебристом свете один за другим поднялись наверх всадники. Кенже с удивлением заметил, что каждый, кто останавливал коня возле Тайлака, в лунном свете был похож на сказочного батыра. Короткие рукава кольчуг, тонкие копья, холодно поблескивающие шлемы, гривастые кони. Вместе с Томаном он поспешил в круг ночных богатырей.

— Смотрите, — Тайлак показал туда, где остались дозорные под командой Татымтая. Костры горели, как и прежде. И отсюда, с высоты, отдаленной расстоянием, казалось, что там раскинулся огромный лагерь, что он растянулся на несколько верст…

— Нет. Не станет Шона-Доба отдавать приказ окружать такое огромное войско, — рассмеялся Тайлак. — Он соберет все свои тумены, чтобы идти в лобовую атаку, подкрепив ее пушками. Кураш! Проверь, есть ли здесь наши. Почему не слышно их? — обратился батыр к своему оруженосцу.

Юный воин, привстав на стременах, поднес ладони к губам. В ночи раздался крик совы. Все вслушались, даже кони притихли. Кураш повторил крик дважды. Издалека донесся ответный голос совы, и тогда Кураш тихо и протяжно свистнул. Послышался конский топот, и вскоре к сотне подскакал всадник.

— Нас здесь трое. Наши прошли давно. Только что был связной. Передал, что все спокойно. Джунгары не заметили нашей конницы. А еще он сказал, что наши гонцы вернулись. Ждут на крутом изгибе Буланты, где стоянка наших лучников-мергенов. Радостную весть привезли они, Тайлак. Они не могли попасть прямо к тебе. Дорога была перерезана, и тогда батыры Санырак и Малайсары сказали, чтобы один из гонцов остался и повел жигитов прямо к Буланты. Сейчас тысячи наших братьев-сарбазов в дороге и под покровом ночи идут, чтоб вместе с нами встретить джунгар.

— Так что же ты не просишь суюнши, мой брат?! — с радостью воскликнул Тайлак и, пришпорив вороного, подъехал к сарбазу и обнял его. — Спрашивай — твое желание будет выполнено! — восторженно говорил он, снимая свою саблю с пояса. — Бери, бери. Твоя весть достойна великого дара.

Тайлак обнял и поцеловал Кенже, Томана, Лаубая, Егорку и Хайдара. И в этой предрассветной мгле, под звездным небом сотня бывалых воинов словно превратилась в детей. Они бросались друг другу в объятия. Дарили друг другу своих коней, свои алдаспаны и щиты. А те воины, что были постарше, пользуясь темнотой, незаметно смахивали с глаз слезы.

— Тысячу благодарностей тебе, о великий аллах! Наконец-то, наконец-то вместе.

— …Кто может одолеть нас теперь!..

— Слава аллаху… Дети казахов объединились.

— Скорее, жигиты, мы едем навстречу братьям! — конь Тайлака встал на дыбы и рванулся с места. — Устроим великий той после битвы. Мы победим! — Тайлак был непохож на себя, он радовался, как безусый юноша, забыв о сдержанности, забыв, что он глава двух тысяч сарбазов, а не простой воин, и его ликование передавалось всем. Как рукой сняло скованность и тревогу, которую ощущали все до этой минуты.

— Слава создателю! Не ожидал, не ожидал, даже мечтать не смел о такой радостной встрече со львом нашим, славным и бесстрашным Малайсары. Скоро увижу его. Слава создателю, — повторял радостно Томан. — Есть нам о чем вспомнить. Как много дней прошло после нашей битвы за Алтынэмелем! Как труден, как долог был наш путь в эти края! После битвы за Алтынэмелем я с незабвенным Накжаном попал в пески Алтынколя, спасался в бродячем ауле Маная. — Томан умолк, вгляделся в Кенже. — Постой, ты не сын ли того Маная? Ты же говорил, что отца твоего зовут Манай, что он из рода болатшы?