Шрифт:
Полицейский. Незачем. Палач сам придет сюда.
Молчание. Акки непроизвольно хватается за шею.
Затем начинает расспрашивать полицейского.
Акки. Маленький толстяк?
Полицейский. Да нет. У нас этим занимается высокий и тощий. Мастер своего дела. Истинное удовольствие наблюдать за ним. Высочайшая техника!
Акки. Ты имеешь в виду знаменитого вегетарианца?
Полицейский(качает головой). Не обижайся на меня, но в палаческом деле ты не разбираешься. Ты пуТаешь с нашим палача из Ниневии, наш любит хорошие книги.
Акки (с облегчением). Тогда все в порядке.
Полицейский. Он уже идет к тебе.
Акки. Буду рад с ним познакомиться.
Полицейский. Дело серьезное, нищий Акки, предупреждаю тебя! Он повесит тебя, если к его приходу ты не поступишь на государственную службу.
Акки. Я к его услугам.
Курруби(испуганно). Они хотят тебя убить?
Акки. Не волнуйся, девочка моя. Мне так часто грозили смертью в моей бурной жизни, что я к этому уже привык.
Саркофаги открываются, из них торопливо выбираются поэты, вылезают из всевозможных укрытий.
Первый поэт. Новая тема!
Второй. Замечательная тема!
Третий. Какой материал!
Четвертый. Какие возможности!
Все вместе. Рассказывай, нищий, рассказывай!
Акки. Ладно, слушайте макаму моей жизни. Жил я когда-то, не зная печали, да эти деньки давно миновали. Рос в семье отца — богатого купца. В доме ковер на ковре, ели на серебре, золота не считали, но трудные дни настали. Жадный Энггиби пришел в Вавилон, и все исчезло, как сон. Сожгли на костре отца и мать, некого было спасать.
Поэты. Некого было спасать.
Акки. Из горной страны Элам пророк спустился к нам, меня, сироту, подобрал и добрым отцом мне стал. Одетый в рванье и хлам, богам воскурял фимиам, молился у алтаря, да, видно, все было зря. Быстро летят года, и снова приходит беда. Сменился жреческий трон, и все исчезло, так сон. Сожгли на костре и богов, и пророка, никто не избегнул рока.
Поэты. Никто не избегнул рока.
Акки. Меня подобрал боевой генерал, закованный в латы. Был он верным солдатом царю и за это, как верный вассал, богатство и почести получал. Он взял меня в свой дворец и был мне как родной отец. Но быстро летят года, и снова приходит беда. Сменился царский трон, и все исчезло, как сон, — почести, должность, дворец, пришел генералу конец. Сгорел и он, как пророк, всему приходит срок.
Поэты. Всему приходит срок.
Акки. Все погибают в свой срок, будь то купец, иль пророк, или большой генерал. Тогда я себе сказал: слушай и помни, сынок, будь как этот песок, ничем никогда не владей — и тебя не растопчет злодей и, на расправу скор, палач не бросит в костер. Пусть быстро летят года, пусть снова пришла беда. Сменилась в городе власть, царь куролесит всласть. Остался на весь Вавилон единственный нищий, но он умом изрядно остер и не взойдет на костер. Пусть в пламени сгинут плащ и борода, он сам не сгорит никогда.
Первый поэт. А теперь макаму про ночь любви, которую ты провел с принцессой Фетис.
Второй. О том, как ты выпросил царские сокровища.
Третий. О великанах Гоге и Магоге.
Акки. Хватит с вас. У меня гости. Курруби, не забывай про суп.
Полицейский(удивлен количеством поэтов). Ну и ну, твое жилище прямо-таки кишит поэтами.
Акки. Действительно. Я тоже поражен. Видно, придется снова наводить порядок под сводами моста.
Полицейский встает, голос его звучит торжественно.
Полицейский. О, воспетый множеством поэтов! Ты окончательно решил отдаться в руки палача?
Акки. Окончательно и бесповоротно.
Полицейский. Горькое решение, но оно достойно уважения.
Акки(удивленно). Что это с тобой, полицейский Нево? Ты такой торжественный и кланяешься не переставая.
Полицейский. Тебя, почтеннейший, должен волновать и печалить вопрос, что будет с Курруби, когда тебя не станет. Меня это тоже волнует. Вавилонцы завидуют тебе. Они возмущены, что Курруби живет в нищете. Они пытаются отнять у тебя девушку. Тех пятерых, что напали на тебя, ты поколотил.