– Надо, конечно… А где он, тот йод? – Вова посмотрел на ладонь. На ней выступило несколько капель крови. – Пойду к начальству, – подумав, изрек он. – Как-никак – производственная травма. А вы тут доравняйте пока…

– Идиот! – довольно громко произнес Суббоч ему вслед.

С того места, где стоял Иван Иванович, послышалась громкая, нецензурная ругань.

– Нарвался, – заметил доцент.

Появился Вова. Он со злобой швырнул лопату на землю.

– Эта сволочь говорит: филонишь. Выгоню, говорит. И про маму мою нехорошие слова сказал…

– Запросто выгонит, – заметил я.

– И заработанные деньги пропадут, – добавил Суббоч. – Целых двадцать пять рублей.

– Не имеет права! Я жаловаться буду!

– Дурак ты, – сказал Суббоч, – не понимаешь, куда попал.

– А куда?! Ну скажи: куда?!

– Ладно, проехали. – Доцент оглядел проделанную работу. – Пожалуй, достаточно.

Подхватив лопаты, мы вернулись к остальным. В тот день до конца работы больше ничего интересного не произошло. Высота холма, возможно, и уменьшилась, но ненамного, а если смотреть издали, то его размеры вообще не изменились. И только по находкам можно было определить, что мы постепенно углублялись все дальше и дальше. Предметы, связанные с Отечественной войной, больше не появлялись. Теперь мы проходили слои тридцатых и двадцатых годов. Здесь были в изобилии представлены предметы крестьянского труда: остатки деревянной бороны, зубья от плугов, лемех отвала и тележные колеса разных размеров. Имелись тут обода от бочек, сломанные лопаты и вилы, ухваты, чугунные конфорки от печных плит, самоварные трубы, а также черепки глиняной посуды: макитр, глечиков, кринок и кувшинов. Попадались и предметы обихода горожан, например, примуса, осколки зеркал, причудливые флаконы от парфюмерии. И по-прежнему было много костей домашних животных. Человеческих останков больше не встречалось. Убирать всю эту дрянь лопатами было чрезвычайно трудно. В основном мы работали руками, вытаскивали из грунта какой-нибудь предмет и сбрасывали его к подножию холма.

К пяти часам все настолько выдохлись, что еле брели к палаткам. Тут мы без сил рухнули на расстеленный на земле брезент и замерли в изнеможении.

– Н-да, – произнес спустя несколько минут Жорка, – эдак мы тут долго пурхаться будем.

– Чем дольше, тем лучше, – отозвался Вова, – больше бабок настрижем.

Заканчивалась первая неделя раскопок. За это время ничего примечательного не случилось. Мы так же медленно ковырялись в земле, вернее, в том хламе, которым оказались полны недра Чумной горки, но ничего ценного или хотя бы интересного пока не нашли. Попадался все тот же мусор, выброшенный сюда много лет назад. В конце рабочего дня нам исправно выплачивали заработанные деньги. И, надо признаться, все, в том числе и я, были весьма довольны. Территорию, на которой мы работали, по-прежнему охраняли солдаты, но это обстоятельство никого уже не удивляло. Вокруг зоны постоянно толпились посторонние. Фантастические слухи о раскопках на Чумной горке циркулировали по городу, привлекая сюда народ. Люди приезжали даже на легковых машинах. Колючая проволока и вооруженная охрана только подогревали нездоровый интерес публики. Издали с нами пытались переговариваться, выкрикивали разные вопросы, вернее, только один: «Много ли нашли золота?»

В пятницу, перед отправкой в город, к нам обратился Иван Иванович:

– Ребята, – сказал он, – предлагаю вам поработать в выходные. Аккордно, так сказать… А за это получите в двойном размере. То есть не двадцать пять рублей, а полтинник. Ну как, устраивает?

Естественно, возражений не последовало.

– Но эти два дня поживете прямо здесь, в палатке. Домой вас возить не будут.

– А жрачка? – тут же спросил Вова.

– Трехразовое питание, вода для умывания и все прочее… На этот счет можете не волноваться.

– Работать будем так же – с девяти до пяти? – не отставал Вова.

– Само собой. Но если потребуется сверхурочно, будет проведена дополнительная оплата.

– Отлично! – воскликнул Вова. – Я согласен.

– Поэтому предупредите домашних, чтобы не волновались.

Субботним утром мы вновь прибыли на объект. Здесь, к нашему удивлению, уже велись работы. Бульдозер осторожно срезал слой грунта.

– Решили, так сказать, несколько форсировать… – сообщил нам Иван Иванович, – а то вручную рыться еще долго придется. Снимем землю до самых захоронений.

Все с интересом следили за происходящим. Бульдозерист (до сих пор на площадке мы его не видели) оказался настоящим виртуозом. Словно нож проходил сквозь брусок сливочного масла. Чумная горка на глазах уменьшалась.

– Уплывают наши денежки, – удрученно заметил Вова, – сыплются под откос. Лопатами мы бы тут не меньше недели проковырялись, а то и двух.

Неожиданно бульдозер выворотил кусок полусгнившего бревна.

– Хорош! – тут же закричал Иван Иванович и замахал красным флажком. – Похоже, дошли до бревенчатого настила над захоронением, – сообщил он нам. – Дальше вручную…

Действительно, то, что находилось ниже, перекрывали ряды трухлявых бревен.

– Начинайте растаскивать, – скомандовал наш начальник. – Берите багры – и вперед!

Моим напарником оказался Суббоч. Мы цепляли крючьями за края бревен и сбрасывали их вниз. Это было еще канительней, чем расчищать площадку от мусора. Бревна настолько прогнили, что багры пронзали их, как бумагу. Гнилое дерево крошилось, бревна переламывались, приходилось вытаскивать их руками. К тому же они настолько плотно слежались, что давным-давно стали однородной массой, которую не так просто разделить на составные части. Вообще, как потом оказалось, захоронение было сделано на совесть. Сначала шел слой бревен, потом слой земли, и вновь слой бревен. Представьте себе вафлю. Да-да, самую обыкновенную кондитерскую вафлю. Именно по этому принципу в свое время и соорудили перекрытие. Стало ясно, что работы еще непочатый край. Бульдозер в данной ситуации явно бесполезен, разборку можно было производить только руками. И тут кому-то, кажется, доценту, пришла в голову совершенно очевидная вещь.

– А не проще ли, – сказал он мне, – раскапывать захоронение в каком-нибудь одном месте? Так сказать, заложить сначала пробный шурф. Бросить все силы на это дело, а потом посмотреть, каков будет результат.

– Мысль здравая. Доложите начальству, – посоветовал я.

Суббоч подозвал Ивана Ивановича и изложил ему свои соображения.

– А что… Толково! – одобрил тот.

И работа закипела. Наметили участок, примерно десять на десять метров, с самого края, и все дружно навалились на расчистку. Вот тогда и обнаружилась многослойность кургана. До обеда мы продолжали растаскивать перекрытия и швырять лопатами землю. А результата все не было и не было. Казалось, работе этой нет конца. Однако все понимали, что движемся в правильном направлении.