– Клали мы на ваш объект! – пренебрежительно отозвался владелец обреза.

– Матвеев, огонь! – скомандовал прапорщик.

Последовала короткая очередь в воздух. Шутки кончились – запахло порохом. Человек нехотя бросил свое оружие.

– Вы арестованы, – сообщил прапорщик неизвестным. – Следуйте за мной. Матвеев, в случае бегства стреляй на поражение. Теперь с вами, ребята, – все тем же строгим тоном продолжил прапорщик. – Как объяснить ваше нахождение тут среди ночи? Проводили незаконные раскопки? Которые копали, отойдите в сторону. Так, понял. Поцарапанный малец… Конечно, рыжий хлопец! И вот этот очкастый. Хорошенькая компания.

– Мы не копали!.. – закричал Звягин.

– А что делали?

– Просто хотели рассмотреть все получше.

– Любопытствовали, значит?.. Понятно. То-то ты фонарь вечером искал. Хорошо, о вашем поведении будет доложено начальству, а пока марш на койки!

Инцидент как будто исчерпан. Мы поплелись к палаткам. Впереди шли задержанные. Теперь их тон совершенно изменился:

– Дяденька… – канючили они, обращаясь к прапорщику, – дяденька, отпусти!

Тот не реагировал.

– Ну как успехи? – поинтересовался Жорка у Вовы. – Много золотишка насобирали?

– Есть маленько, – охотно ответил тот. – Если бы не эти уроды… Знобит меня что-то, – невпопад добавил он.

– Спать ложись, – посоветовал Суббоч. – А что, собственно, получилось?

– Да ничего особенного. Мы, значит, роемся в костях, вдруг являются эти… Через колючку перелезли. Я говорю: уматывайте! Здесь нельзя посторонним. А вам, значит, можно, слышу в ответ. И вижу, ребята борзые. Так просто не свалят. Я одному по морде, а Серый второму. Ну, они тоже не дураки… Один обрез достал, другой бритву… Серому по щеке полоснул. Потом начался базар. Ты кто, в натуре, а ты кто?.. Ну, и так далее. Могли бы миром разойтись. А этот комсомольский придурок Звягин завопил…

– Покажи, что нашел?

Вова остановился и достал из кармана не то портсигар, не то табакерку, изготовленную, видимо, из серебра, с эмалевым рисунком на крышке. Он потряс ею. Внутри что-то звякнуло.

– Глядите! – Он откинул крышку и поднес фонарик вплотную. В табакерке лежало несколько золотых и серебряных монет, пара крестиков, обручальные кольца и перстень с красным камнем.

– Неплохо, – заметил Суббоч. – А у остальных?

– Примерно то же самое. Здесь прямо клондайк. За три часа работы… Вот только трясет всего. Просквозило, что ли? Н-да, ребята, зря вы кочевряжитесь. Можно обогатиться в несколько дней. Добра тут – немерено. Выходит, все эти предания про Чумную горку – правда. А я сомневался. Конечно, для того и затеяно, чтобы золотишка нагрести. Этот майор, как он себя обозначил, отобрал у меня мелочовку… Понятно, в свой карман положил. Ну, ничего. Мы открыли только самый край и копнули с самого верха… А что там еще, один дьявол ведает. Но одно ясно: на всех хватит. Так что, хлопцы, ловите момент. И не делайте постные рожи.

Вова еще что-то говорил горячо и сбивчиво, пока не улегся на раскладушку и не захрапел. Звягин, напротив, пребывал в расстроенных чувствах. Он явно опасался последствий. Наши раскладушки стояли рядом, и я наклонился к нему:

– Слушай, Звягин, а ведь тебя могут посадить, – стал подначивать я.

Комсомолец заворочался. Казалось, раскладушка вот-вот рассыпется.

– С чего ты взял? – наконец неуверенно произнес он.

– Да как же! Ведь предупреждали: золото нужно сдавать.

– А я и сдам.

– Много ли?

– Чего – много?

– Да золота насобирал?

– Сколько есть, все мое.

– Не твое, а государственное.

– Пускай так… – без особого энтузиазма произнес Звягин.

– Ну, похвастайся?

– Чем?

– Не нужно дурочку из себя строить. Вон Вова Центровой на что уж кроила, а продемонстрировал свои находки.

– Он, может, и нашел, а у меня ничего нет.

– Ты это завтра Ивану Ивановичу расскажешь. А скорее всего, заставят тебя объяснительную писать. Нужно отрабатывать свое присутствие здесь.

– Не понимаю тебя.

– Да как же… Ведь зачем-то тебя, дохляка, сюда взяли. Как я разумею, приглядывать за остальными. Стучать, другими словами. Или не так?

Звягин судорожно вздохнул.

– Показывай! – требовательно произнес я.

– Ну, хорошо, хорошо… Только ты никому. Ладно, Костя? Никому, договорились?!

Он укрылся солдатским одеялом с головой, зашебуршал под ним, потом отогнул край и, не вытаскивая руку из-под одеяла, посветил фонариком:

– Вот смотри.

На ладони лежала золотая нательная иконка на цепочке.

– И это все?

– Не-а… – Голос Звягина дрожал от возбуждения. – Еще кое-что… – Вновь шебуршание… – Еще вот это.

Мне в глаза ударил снопик разноцветных искр.

– Похоже, бриллиант, – сообщил Звягин. – В колечке… Небольшой, правда… Никому не говори! Обещал! Я потом с тобой поделюсь.

– Точно поделишься?

– О чем разговор. Если, конечно, будешь молчать. Хотя, если проболтаешься, все равно отберут.

– Уж ты бы точно стукнул, покажи я тебе нечто подобное. А, Звягин?