Залп из двустволки произвел на дьяволопоклонников потрясающее впечатление. Визг, бессвязные вопли типа: «Он явился!!! Он среди нас!!!» огласили много на своем веку повидавшие стены бывшей барской усадьбы. Внизу происходило нечто невообразимое. Свечи попадали и раскатились по полу. Словно громадные крысы в страхе метались по залу. Только Ладейникова и Манефа, казалось, сохраняли остатки выдержки. Они не суетились подобно остальным, а продолжали оставаться на сцене. Манефа обняла свою хозяйку за талию, прижалась к ней всем телом и ощерила острые зубки, словно верная собачонка в минуту опасности.

Внезапно вспыхнул свет, и к сцене, бесцеремонно расталкивая обезумевших сатанистов, прошествовал Трофим Петрович. С минуту он наблюдал за мятущимися массами, потом несколько раз хлопнул в ладоши, призывая к спокойствию, а когда это не возымело действия, резко и сильно свистнул. Только тогда беснование немного поутихло, и ошеломленные сектанты начали приходить в себя.

– Дьявола ждали?! – во весь голос крикнул Трофим Петрович. – Так вот он – я!

Ладейникова издала презрительный смешок.

– А вы кого ожидали увидеть? – не обращая внимания на реакцию профессорши, спросил Трофим Петрович. – Чудище с козлиными рогами?! Идиоты! Вы посмотрите на себя.

Действительно, копошащаяся у подножия сцены публика имела достаточно странный вид. Некоторые оказались полностью обнажены, маски и капюшоны в суете были сорваны, и теперь, при нормальном освещении, можно было хорошо разглядеть, что большинство присутствующих вовсе не молоды.

– Значит, нечистого тешить собрались. Хорошенькая компания у вас. Вот ты, Константин Сергеевич, старый пердун! Острых ощущений ищешь? Будут тебе острые ощущения. И местком, и партком, и любезная твоя супруга Авдотья Кузьминична вскорости за тебя возьмутся. Но это, дорогой, только начало. Это что же удумал, с собственной секретаршей на сатанинское сборище приперся. Мало тебе гостиничного номера? Сектантом решил заделаться. Ну, умник! Или вот ты, Маргарита Самойловна, – обратился он к упитанной брюнетке неопределенного возраста, которая пыталась прикрыть ладонями большие дряблые груди. – Эвон куда забралась в своем эстетстве. А узнают в издательстве про твои выходки, что скажут? А скажут вот что. Мало старой бляди шести мужей, она под козлорогого захотела. Могу и про других много чего порассказать. Всех я вас знаю, все вы у меня вот где! – Трофим Петрович поднял вверх приличных размеров кулак. Артему даже почудилось, что человек этот стал значительно крупнее и выше. – Значит, дьявола вам захотелось увидеть? – Он оглушительно захохотал. – И тебе, сучка? – повернулся он к Ладейниковой. – Все неймется? Стареешь, видать! А хочешь, я тебя при всех, прямо тут на столе… Ведь ты это любишь? Сейчас и исполню. А пока картишки приберу, не место тут этим картишкам, да и пользоваться ими ты не умеешь.

Трофим Петрович подошел к столу и стал неспешно собирать карты. В этот миг карлица неслышно отделилась от профессорши и стала заходить Трофиму Петровичу за спину.

– А твоя мартышка чего удумала? – не оборачиваясь, произнес он. – Отзови, не доводи до греха.

Однако та, которую назвали «мартышкой», вовсе не собиралась отступать. Она странно, словно на пружине, подпрыгнула и, вскочив на плечи Трофиму Петровичу, вцепилась ему в горло. Тот захрипел, закрутился на месте, стараясь сбросить карлицу с себя, но она держалась крепко.

– Убейте его! – завопила Ладейникова своим соратникам. – Что вы смотрите, как бараны! Вперед, вперед!.. Помогите же ей!

Однако, несмотря на горячие призывы жрицы темных сил, никто из ее паствы помогать карлице не спешил. Толпа подалась вперед и с жадным любопытством наблюдала за происходящим. Тогда Ладейникова сама бросилась на помощь Манефе, но получила от Трофима Петровича изрядный удар ногой и отлетела в сторону. Пока Артем размышлял, стоит ли вмешиваться, ситуация на поле боя изменилась. Видя, что оторвать от себя карлицу не удается, Трофим Петрович решил использовать рискованный, но действенный прием. Он приблизился к краю сцены, на которой происходил поединок, и рухнул спиной на пол. Получилось неплохо. Оглушенная падением и ударом сверху, Манефа на мгновение потеряла сознание, но этого времени хватило, чтобы освободиться. Трофим Петрович рывком перевернул почти невесомое тельце карлицы на живот, подхватил чей-то валявшийся рядом пояс от балахона, перетянул карлице куриную шейку и стал затягивать его. Манефа захрипела, засучила руками и ногами, словно механическая кукла. Ладейникова вновь попыталась прийти ей на помощь, но получила сильнейший удар кулаком по голове и рухнула без чувств. Еще пара минут, и все было кончено.

– Ну, вот, – переведя дыхание, удовлетворенно произнес Трофим Петрович, – избавился от этого клеща. Понравилось вам? – обратился он к зрителям. – А вы знаете, товарищи, что, вызывая Люцифера, ему нужно принести жертву. Теперь таковая имеется. Дарю ее вам. – Он поднял с пола крохотное тельце и швырнул его в толпу. – Получите!

С визгом и воплями сатанисты бросились прочь, а Трофим Петрович смотрел им вслед и хохотал.

Только тут Артем заметил: в зале творится что-то неладное. Вспыхнул стоявший у стены диванчик, следом полыхнула штора, закрывающая окно. Видимо, одна из свечей, в панике брошенная кем-то из присутствующих, закатилась под диванчик, но не погасла. Она-то и стала причиной пожара.

Огонь распространялся чрезвычайно быстро. Загорелись другие шторы, потом занялась сцена. Артем поспешно сбежал вниз. Трофим Петрович уже стоял возле выхода. Он равнодушно глянул на своего спутника.

– Ну что, Артемий, дело сделано. Можно и возвращаться. Ружьишко только подбери.

– А она? – Артем указал в сторону сцены, на которой слабо шевелилась, пытаясь встать, Ладейникова.

– Что она?

– Профессорша ведь жива. Как же ее бросить здесь?

– Вы же видели, она хотела убить меня.