Следом улыбнулся подросток, поняв, что командир его разыграл.

– Не грей голову, солдат, – сказал мужчина. – Стреляй во все, что плавает. Потом разберемся. Поверь, на этот счет кое-какой опыт имеется.

Ленор спустился вниз, вытащил на верхнюю палубу собственные очки и ласты, надел. К голени пристегнул большой десантный нож в ножнах. Из одежды на нем были только плавки.

– Меня – не терять! Если командира долго не будет на поверхности, духом не падать! Я на тебя надеюсь, курсант.

Он без всплеска ушел в воду.

Молот передвинул маску на лицо, пожевал загубник, находя наименее болезненное положение трубки во рту, подхватил гарпунное ружье, зашлепал ластами по крылу «ската».

Рыбы над «банкой» было очень много. Непуганые разноцветные стаи шныряли туда-сюда над отмелью. Глаза разбегались от такого изобилия целей…

Ленор доплыл до границы банки, сделал несколько глубоких вдохов, потом нырнул, мощно толкнувшись листами…

Жемчужницы были на месте.

То ли яркий полдень, то ли какие-то другие причины подвигли морских жителей открыть створки раковин. Моллюсков с закрытыми створками практически не было. Однако безмозглые и безглазые существа каким-то образом распознавали появление близ них подводного гостя. Раковины моментально захлопывались, едва охотник приближался к ним на расстояние вытянутой руки.

Человек усмехнулся.

Миллионы лет эволюции – серьезный аргумент в борьбе за выживание. Очевидно, внутренняя полость жемчужниц была настроена таким образом, чтобы реагировать на крупных хищников – акул, например, или осьминогов. А может, значение имел не размер потенциального врага, приближающегося к морскому жителю, а та энергия, с которой он раздвигал слои воды. Чем выше была эта энергия, тем опаснее для моллюсков был этот враг.

Пловец вынырнул и поискал глазами Молота.

На поверхности торчала только дыхательная трубки мальчишки, да изредка появлялись краешки ласт.

Молот охотился за рыбой. Первый раз в жизни… Он был «на точке» – то есть в тех сравнительно безопасных границах, которые ему определил старший по возрасту и по званию.

Ленор восстановил внутренний баланс сил – продышался, запасся кислородом. Для реализации его тактики в охоте за жемчужинами (он успел заметить вожделенный блеск в некоторых открытых раковинах) требовалось много времени.

Вскоре он нашел, что искал.

Жемчужина была огромна – размером с перепелиное яйцо. (Ленор не раз видел пятнистые яйца перепелов, однажды даже попробовал. Вкусно…) Однако сейчас «осьминога» занимал не вкус яиц серенькой птицы, сохранившейся во время Исхода лишь благодаря профессионализму орнитологов, а то, как изъять перламутровый шарик из грозной, похожий на медвежий капкан раковины.

Эта жемчужина была очень нужна человеку.

Блестящий неровный шарик из-за своей редкости ценился на Узмале дороже золота. Причем, намного дороже.

Для движения по планете Ленору понадобятся деньги – или хоть что-то, способное их заменить. Таким универсальным средством расчёта вполне мог стать жемчуг, добытый на дне моря. Огромная жемчужина (а еще лучше – несколько перлов) – это оружие, кров, питание. Может быть, сама жизнь.

Пренебрегать таким шансом было глупо.

Ленор вынул нож и опустился на самое дно. Медленно, стараясь едва шевелить ластами, двинулся в сторону раковины. Створки молчали. Ныряльщик совсем уж медленно протянул левую руку, коснулся перламутрового шарика… Створки молчали.

Он ухватил пальцами жемчужину, потянул её на себя. Ничего не произошло…

Ленор отплыл от раковины, повернулся к свету, чтобы рассмотреть трофей получше.

Жемчужина была великолепной. Нет, она была потрясающей.

Успех окрылил «осьминога».

Он спрятал перламутровый шарик в карман плавок и скользнул вверх, к воздуху…

Прошло около получаса.

Закончил свою первую рыбалку Молот. Мальчик вернулся к субмарине, неуклюжее взобрался на палубу, победно вскинул руки, показывая напарнику пару рыбин довольно приличных размеров.

– Молодец! – крикнул Ленор и показал мальчику поднятый вверх большой палец. Тот кивнул и устало плюхнулся прямо на палубу, бросив добычу рядом.

– Я еще раз! – снова крикнул ему Ленор. Для ясности он потыкал указательным пальцем в себя, а большим – в воду.

Молот кивнул в знак того, что понял.

Ленор ушел вниз.

Мальчик долго наблюдал за рябью на воде, за легким белым облачком, собиравшимся почти у самой линии горизонта… «Осьминог» все не появлялся. У Молота скверно засосало под ложечкой. Острая тревога внезапно охватила его, ледяной дрожью пробежала по телу.