— Можно подумать, она испугалась. У нас в роду не принято девушек насильно замуж отдавать.

— А в моей семье, значит, принято, раз в люльке обручали? — возмущенно воскликнула я.

Киаран пожал плечами.

— Вряд ли бы заставляли. Если бы твои родители были живы, и ты не пропала бы, мы росли бы вместе, дружили… И уже года три как женаты были бы…

— Что? Это… у вас тут что, совсем обалдели? В тринадцать лет замуж выпихивают? Ужас! — ахнула я.

— В тринадцать только, если у родителей какие-то планы на брак детей. С четырнадцати девушка считается взрослой и может сама выбирать мужа. Лианель вот уже год как перебирает, знаешь, сколько к ней парней сваталось в прошлом году, когда мы на турнир ездили? О-о… я отгонять не успевал…

— Лианель же говорила, что ей шестнадцать…

— Угу, как же. Ей только этим летом пятнадцать исполнилось. Это она с тобой равняется, хочет на тебя похожей быть.

— Зачем?!

— Она же от тебя в восторге, — хмыкнул Киаран. — Даже слова у тебя перенимает, ругаться начала…

— Ы-ы… бестолочь…

— Во-во, один в один. Храбрая она стала, решительная. А раньше очень хорошая была девочка, милая, скромная, послушная… — расхохотался он. — Аннис, ты людей портишь!

— Дурак какой! — топнула я ногой рассерженно.

— Он расхохотался еще сильнее.

— А ты у нее привычки подхватываешь!

— Не кидаться же мне на тебя с кулаками, как Яра на Дана… — отвела я глаза, смутившись. Вырвала руку из его руки, отступила на шаг.

— Бедный Дан… Украл себе вечную головную боль, — хихикал Киаран.

— Так ему и надо! Нечего девушек красть! Феминисток на вас нет, мужики дурные, совсем страх потеряли! — Я еще сильнее топнула и оступилась на присыпанном песком камне, шмякнулась на пятую точку. — Ай!..

— Аннис! Ты что! — он подскочил ко мне, опустился на колени. — Ударилась?

— Кажется, я ногу вывихнула, — простонала я, держась за дико болевшую щиколотку.

— Холера… Не дёргай ногой, дай сюда.

Он осторожно взял мою ступню в ладони, бережно ощупал сустав.

— Ничего не вывихнула. Растянула просто.

— Откуда ты знаешь? — у меня аж слезы на глазах выступили, так было больно.

— Что ж я, вывих отличить не могу? Сустав на месте, сейчас туго перевяжу и всё в порядке будет. Лианель тебя быстро на ноги поставит.

— Опять ту ее гадость пить? — передёрнуло меня.

— Это ж не рана, пустяк какой, не переживай.

— Это тебе пустяк, а мне бооольно!..

— Не дергайся, и не будет больно, — Киаран оторвал от своей рубашки полосу ткани и принялся ловко и туго обматывать мою щиколотку.

— Что ж у нас с тобой, как ни свидание, так какие-то передряги вечно… Эх… — проворчал он.

— Невезучая я, — вздохнула я.

— Похоже, и я невезучий…

Голос у него как-то притих, чувствую, по забинтованной щиколотке гладит, и рука его вверх по лодыжке ползёт. Задумался что ли о невезучих свиданиях? Во, уже до коленки добрался, шустрый!

— Ты что делаешь, Киаран! — я вспыхнула от смеси смущения и, черт бы всё побрал, радости. Ой, как же меня к нему тянет-то… Зараза такая… Караул просто.

Киаран отпрянул, мгновенно покраснел помидоркой, руку так отдёрнул, словно не нога, а сковородка раскалённая. Забормотал:

— Аннис, прости… Я не хотел… Я нечаянно…

— Ты еще «больше не буду» скажи! — рявкнула я на него со злости.

— Ой, холера!.. Аннис! Проклятье… Чтоб меня демоны разодрали… Аннис, ну сколько можно меня изводить? Я же не каменный! — вскрикнул он. — То купаться при мне лезешь, то пальцы облизываешь, то ноги тут!.. Зараза! Сдохну я с тобой скоро, откуда ты только на мою голову свалилась!

— Че-че-чего? — я разве что поморгать и сумела.

— Зараза ты заразная! О Великое Солнце, угораздило же меня влюбиться в такую язву!

— Чего? — снова тупо переспросила я, думая, что вот они, здрасте, глюки.

— Да люблю же я тебя, Аннис! — выкрикнул он и, схватив меня обеими руками за голову, влепил такой поцелуй, что у меня эта голова закружилась, и перед глазами звёздочки запрыгали. Одна мысль осталась: «Твою ж мать, ничего себе погуляли»…

А, иди оно всё лесом… Я и не подумала его отталкивать, совсем наоборот, прижала его к себе, ответила на его бешеные поцелуи. Чему быть, того не миновать, меня с самого начала к нему тянуло, а все мои сопротивления и взбрыки только его, бедного, и обманули.

— Ну и дурак же ты, Киаран… — прошептала я, с трудом переводя дух.

— Угу… — он не отрывал губ от моего лица, водил губами по моему виску, скуле.

— Мы далеко от остальных ушли?

— Угу…

— А над холмом наглые башки не торчат?

— Не…

— Тогда чего ты ждёшь? Приглашения?..

— Я дурак, но не настолько… — пробормотал он. — Ммм… Аннис… А как это расстёгивается?

— Сломаешь! Я сама!.. Я тебя тоже люблю, дурака такого…

К ребятам мы вернулись, когда почти стемнело. Что я, что Киаран, состроили одинаковые каменные лица, но, похоже, это никого не обмануло. Нас засмеяли, задразнили, я не знала, куда прятаться. Там, на пляже, меня от счастья накрыло очередным выбросом магии. Весь пляж, — песок, ни кусочка плодородной почвы, — покрылся ромашками. Вся эта прибрежная полоса в цветах, не сезон для которых. Твою ж дивизию… Лелька, Ила и Яра в восторге наплели веночков, разукрасились, и все всё поняли. Блин, не повезло.