– Очень приятно, – искренне сказал Сергий и вернулся к роли командира: – Оружие собрать. Вода у них есть? Возьмите тоже.

– Лепешки есть! – доложил Эдик. – Брать?

– Бери. Сгодятся.

Удвоившись, отряд пошагал на запад, к долине Хапи. И более уже ничего не тревожило Лобанова – он был волен, он держал за руку Неферит, друзья его с ним, вон, шагают рядом, Эдик вовсю заигрывает с… Сарой? Нет, это Мельха… Или Эсха. В общем, девушка Кадешим. Сергий шел и улыбался.

Еще Ра не явился миру, заливая восток розовым полыханьем, а сводный отряд борцов с Зухосом уже шагал вдоль Нила. Вода казалась черной, и судно барит, причаленное канатом за кол, вбитый в песок, почти не различалось в серых сумерках, проявляясь постепенно, чем ближе, тем явственней и четче.

– Я, пожалуй, пойду, – смущенно проговорил Ахми, останавливаясь. – Вам путь по воде, а мне в пустыню топать…

– Нам тоже, – твердо сказала Неферит.

Сергий повернул к ней лицо и спросил:

– Скарабея не потеряла?

Неферит гордо продемонстрировала амулет.

– И куда нам теперь? – улыбнулся Лобанов.

– Я же говорю – в пустыню! Тут недалеко, схенах [51] в десяти. Там, по западному берегу, должен храмик Хатхор стоять, а за ним – промоина. Вот по той промоине нам надо выйти в пустыню и идти две ночи.

– Если по дороге не будет колодца, – решительно заявил Ахми, – о второй ночи даже и не думайте!

– Там есть вода, – значительно сказала Неферит. – Гляди! – она перевернула амулет, как жука на спину, и на брюшке каменного скарабея проступили отметины иероглифов. – Тут указаны начало и конец пути, и ориентиры – двугорбая скала, каменный столп, затерянный оазис, где найдется вода, потом поле каменных шаров и – башня Деблиса…

– Башня Деблиса?! – поразился Ахми.

– Ты что-то знаешь о ней? – вцепилась в него девушка.

– Старики рассказывали…

– Вот и поведешь нас к этой Башне, – решил Сергий.

– А мы заплатим, – добавила Неферит. – И дадим оружие.

– Да я согласен, – сдавался Ахми, – раз уж по дороге… Только зачем вам Башня? Туда просто так не ходят, а если и ходят, то назад не возвращаются. Башня Деблиса – очень древнее место, там сильная магия…

– Вот и проверим, – сказал Сергий. – Неферит, это твоя барка?

– Наша!

– Тогда все на борт! Мужики – на весла!

По палубе барит затопали десятки ног. Гребцы быстро расселись по скамьям и разобрали весла, а девушки Кадешим развернули рей на мачте повдоль, чтобы не парусил под северным ветром, задувавшим с восходом солнца. Мощное течение подхватило барит и повлекло за собою. Весла подталкивали корабль, добавляя ему скорости.

Сергий греб, не думая ни о чем. Радость освобождения уже попригасла, а заботы… Не числилось пока особых забот. Можно было спокойно тягать весло и любоваться девчонками Кадешим.

– Как говорил мой дед Могамчери, – высказался Эдик, – «Когда плывешь по реке, думай о реке. О земле думай, когда пристанешь к берегу!»

К берегу пристали в тот же день, вечером. Бережок тянулся узкой полосой, усаженной перистыми пальмами. Они хорошо смотрелись на красноватом фоне отрогов Ливийских гор, поднимавшихся уступом на сто локтей. Барит едва поместился в крошечной бухточке, то ли вырытой людьми, то ли прорытой потоком воды в давние времена. Бухточка рассекала пальмовую «лесополосу» и выходила к роще сикомор, священных деревьев Хатхор, храм которой терялся за глянцевитой зеленью.

– Ну, что скажешь, проводник? – обратился Сергий к Ахми. – Когда выходим?

Ливиец глянул на опускавшееся солнце и тряхнул головой.

– Сейчас! Берем с собой воду, еду, оружие… Стоп! – Ахми нахмурился, разглядывая девушек Кадешим. – Вы так и пойдете? Учтите, солнце в пустыне жарче мужских глаз, оно не греет, а сжигает!

Девушки Кадешим нисколько не смутились.

– Мы припасли другие одежды, – сказала Саджах, и вытянула целый тюк из-под полупалубы. – Вот!

В тюке обнаружились длинные плащи-накидки с капюшонами из ослепительно-белой ткани.

– Отлично! – кивнул Ахми.

– Здесь на всех хватит, – сказала Неферит. – Разбирайте!

– Подожди, – притормозил ее Сергий, – дай, я сначала скупнусь.

– Точно! – завопил Эдик.

Размотав схенти, мужская половина команды барит попрыгала в стоячую воду бухточки. Воды Нила отливали бурым цветом, но в заливчике ил более-менее отстаивался и оседал на дно. Когда на него ступала нога, он приятно продавливался между пальцев.

– Господи, – простонал Эдик, – когда ж я залезу в нормальную холодную воду! Как мне надоело все теплое, если б только кто-нибудь знал!