– Уже трое, – будто не веря в произошедшее, повторял Логан. – Уже трое человек погибло на наших глазах!

Они шли по тоннелю в поисках станции аэропорта. Все угрюмо молчали, тишина только угнетала и наколяла обстановку.

– Ты! – вдруг не выдержал Сэм, накинувшись на Жаклин. После увиденного ночью в нём проснулся Барт – очень вспыльчивый, неистовый, но вместе с тем трусливый человек, во всём пытающийся оправдать себя и подставить других. Барт был полной противоположностью Сэма. – Ты обещала, что ни с одним из нас ничего не случится, а за два дня погибло уже трое! Что будет, если следующим буду я?! Я не хочу умирать! Не хочу! Не хочу!

– Если ты сейчас же не успокоишься, то следующим точно будешь ты, – тихо сказала Макмайер.

– Ты пытаешься показаться смелой, но все мы прекрасно знаем, что ты такая же трусиха, как все мы!

Жаклин не выдержала и со всего маху залепила “Барту” оплеуху. Парень не остался в стороне и дал девушке сдачи, сильно ударив её по щеке.

– Так, а ну хватит! – закричал Логан. – Нас с каждым днём всё меньше, а вы двое сходите с ума и готовы просто убить друг друга!

“Барт” сердито выдохнул и ушёл вперёд. Жаклин поправила майку и, бросив взгляд на Хендерсона, тоже продолжила путь.

Логан на мгновенье закрыл глаза. Парень прекрасно понимал, что с ума сходят не они, а он. Да-да, именно он, ибо сегодняшней ночью Хендерсон снова видел Милу.

Он даже разговаривал с ней по поводу её исчезновений. С ответом девочка не торопилась, но всё же ответила: “Просто остальные слишком много думают о себе, чтобы замечать меня”.

Логан пытался понять: сон это был или нет. Но как бы там ни было, ему даже стало легче после этого, общение с Милой явно пошло ему на пользу. Но с другой стороны, Хендерсону начинало казаться, что он потихоньку сходит с ума, и он просто не знал, что делать дальше.

========== Глава 5. “Лишённая чувствительности” ==========

Логан двигался вдоль бетонных стен тоннеля и думал о чём-то своём. Он значительно отставал от остальной группы, но парня это не сильно заботило, даже наоборот: ему хотелось побыть одному. Хендерсон остановился, увидев перед собой сидящего Джеймса. Маслоу, закатав штанину, обрабатывал свою рану.

– Чувак, подожди, – попросил парень и с кряхтением поднялся на ноги. – Мне хотелось бы с тобой поговорить.

Логан окинул друга хмурым взглядом и молча кивнул. Парни медленно продолжили путь; Джеймс опёрся рукой на плечо друга, чтобы легче было идти.

– Как твоя нога?

– Плохо, – не стал врать он. – Сегодня нормально спать не мог: нога болит зверски. Ну, вообще-то, я хотел поговорить не обо мне.

– А обо мне? – догадался Логан и равнодушно усмехнулся.

– Да, точно. Я всю ночь думал о Миле и хочу…

– Стой. – Хендерсон остановился и удивлённо посмотрел на друга. – Ты знаешь о Миле?

– Да, но…

– Слава богу! – прервал парня Логан и засмеялся. – Я не сумасшедший! Ты тоже видел её?

Джеймс вздохнул.

– Видишь ли, Логан, дело не совсем в том…

– А, я понял. – Хендерсон заметно приуныл и, пнув какой-то камешек, продолжил путь. – Тебе Жаклин рассказала?

Маслоу быстро кивнул.

– Вот сука, – прошептал парень, сердито сжав кулаки. – Между прочим, я сказал ей о Миле по секрету, а она всё тебе разболтала. Хотя чему я удивляюсь? Бабы, они все такие.

– Подожди. Жаклин рассказала о тебе и… Миле… не только мне.

– Всем?

После утвердительного ответа друга Логан злобно ухмыльнулся.

– Клянусь, она об этом ещё пожалеет.

Джеймс посмотрел на Хендерсона и покрепче сжал его плечо: идти становилось тяжелее.

– С твоего разрешения я продолжу, – произнёс Маслоу, поджав губы. – Ты не мог бы рассказать мне поподробнее?

– О чём?

– О Миле.

Логан резко остановился и, сузив глаза, посмотрел на Джеймса.

– Это ты что, в психологи заделался? – тихо спросил Хендерсон, нахмурившись. – Думаешь, мне нужна твоя дурацкая помощь? А вот ни черта!

– Логан, я просто хотел тебе помочь…

– Мне не нужна ничья помощь! – закричал он и скинул руку Маслоу со своего плеча. – И никто мне не нужен! Сам разберусь, ясно?!

Джеймс упал на землю и проводил друга злобным взглядом.

– Ну и проваливай! – крикнул он вслед Логану. – Я тоже сам разберусь.

Он прижал ладонь к кровавой ране и, выдохнув, зажмурился от нестерпимой боли.