Именно православные духовно-нравственные ценности, ещё не вырванные с корнем из русской души, помогли спасти Советский Союз во время Великой Отечественной войны. Массовый героизм советских солдат есть честный (православный) ответ на призыв "Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами". Совесть православного человека оказалась более сильным побудителем к героизму, чем атеистическое (или даже языческое) сознание европейцев. И Сталин правильно оценил вклад православия в Победу, сняв с церкви некоторые ограничения.

Но после воцарения Хрущёва в стране развернулась вновь яростная атеистическая пропаганда в духе европейского либерализма. Православные духовно-нравственные ценности стали активно вытесняться либеральными потребительскими ценностями. Путь в светлое будущее всего человечества теперь был проложен через соревнование экономических систем - коммунистической и капиталистической. Победа коммунизма теперь стала означать не столько достижение справедливости в мире, сколько высокий уровень материальной жизни, она стала связываться только с первенством в экономическом развитии. Именно в правление Хрущёва либеральные буржуазные ценности стали активно насаждаться в советском обществе.

Когда страна вдохновлялась идеологическими (коммунистическими) ценностями, она имела высочайшие темпы экономического развития. Но когда вопросы экономики затмили идеологические вопросы, страна стала терять темпы развития. Застой в экономике страны начался с застоя в идеологии, которая превратилась в неприкасаемую догму. С этого времени советский человек стал всё больше походить на европейского обывателя, озабоченного лишь своим материальным благополучием, и постепенно страсть к деньгам охватывает все слои советского общества. Погоня за материальным достатком становилась главной жизненной позицией советского человека, что говорит о постепенном перерождении православного сознания в духе материального буржуазного либерализма. И деньги начинают играть всё большую развращающую роль - расцветают коррупция, блат, кумовство, подпольное производство, и уже не хватало сил у "государства рабочих и крестьян" справиться с этими явлениями.

Со временем жизненные ценности советских людей стали во многом совпадать с европейскими либеральными буржуазными ценностями. И, выезжая иногда за границу, советский человек видел более высокий уровень жизни там, при примерно одинаковых взглядах людей на жизнь. И в сознании советского человека произошёл слом - он перестал понимать необходимость и значение коммунизма. "В чём смысл революции и отмены частной собственности, если жизненные ценности у нас с Западом одинаковы, а живём мы хуже, чем на Западе?"

Эти настроения захватили вскоре всё общество. И даже "коммунистические идеологи" стали всерьёз рассуждать о конвергенции, деидеологизации и разрядке. И как результат, в обществе стало копиться разочарование в выбранном когда-то коммунистическом пути. "Если жизненные ценности одинаковы, что на Западе, что на Востоке, а жизненный уровень в капиталистических странах выше, тогда почему мы должны продолжать строить коммунизм?" - вопрошали миллионы советских граждан. Начался застой, перешедший затем в перестройку, развалившую вскоре великий Союз. А советским людям казалось тогда, что страна просто "возвращается в цивилизацию", возвращается к "нормальным европейским ценностям". Распад Союза осуществился при почти полном молчании подавляющего большинства населения страны.

У либералов и коммунистов в 1917 году были практически одинаковые позиции по многим вопросам. Они одинаково отрицали религию и веру в Бога. Они одинаково являлись сторонниками прогресса, одинаково испытывали уважение к науке, однозначно были за материальное благополучие народа. Они одинаково провозглашали своей конечной целью счастье человечества.

Но удивительное дело. Правые либералы себя считали настоящими патриотами России и искренне хотели счастья своей стране. Совершая февральский переворот, они хотели ускорения материального прогресса страны, чтобы она скорее влилась в клуб высокоразвитых европейских стран. Но именно их полугодовое правление разрушило Российскую империю до основания и именно они сделали всё, чтобы развалить и погубить Россию.

С другой стороны, левые либералы - большевики - ничуть не заботились о благе народа России, считая его своим орудием в борьбе за освобождение рабочего класса в мировом масштабе. Левые либералы не считали себя патриотами России, поскольку "Рабочие не имеют отечества. Нельзя лишить их того, чего у них нет" (К. Маркс и Ф. Энгельс, Манифест Коммунистической партии.), но считали себя строителями и патриотами Союза коммунистических стран мира. И боролись большевики именно за коммунизм в мировом масштабе, а не за благополучие "какой-то" России. Вот почему большевики гораздо легче шли на применение репрессий, например, чем "белые" (хотя и те их применяли) - они считали русский народ средством, орудием, способом раздуть пожар мировой революции.

Потребовались громадные усилия, пролилось море русской крови, миллионы беженцев покинули Россию, и дальше десятилетиями продолжалась скрытая гражданская война "левых" либералов с либералами "правыми" внутри советского общества, чтобы в Советском Союзе победил, наконец, "развитой социализм".

И тот факт, что семидесятилетнее коммунистическое правление в СССР завершилось так не героически, говорит о том, что европейские коммунистические либеральные ценности, по сути, идентичны капиталистическим либеральным ценностям. В погоне за материальным достатком, советское общество стало стремительно приобретать уважение к частной собственности, за отмену которой когда-то пролилось так много крови на русской земле. Это говорит о почти полном перерождении сознания советских людей под воздействием либеральной буржуазной пропаганды, с одной стороны, и при абсолютной идеологической некомпетентности высшего партийного руководства после смерти И. В. Сталина, с другой.