– Нья-хи. Хороший же продукт. Зачем такое выкидывать? Наглые стали, - Ханс

выловил еще живую, корчащуюся рыбку и отправил в рот. Бормак не мешал ему. Он

продолжал неспешно идти.

Бормак не мог понять, куда шла награда, которую Ханс получал за убийства.

Тоула рассказала, что он требовал оплату, чтобы этого хватало ему на год веселья.

От других клиентов он мог получать столько же. Не было смысла ему вести себя как

нищий.

– Унья! Это разве проблема?
– издалека послышался голос Ханса.

Бормак направился туда под прикрытием толпы.

Солдаты, что были в городе, стояли перед Хансом, собираясь поймать. Странно, что

его до сих пор не схватили. Ханс сидел на земле и возмущался.

– Никто не воровал эту рыбу.

– Чушь. Ты идешь с нами молча, иначе будет больно.

Солдаты были недовольны.

– Но я же кот. Кот любит рыбку, что не так?

– Не понимаю, - пробормотал солдат.
– Но я слышал, что ты давно тут шастаешь.

Задумал что-то плохое, да?

– Коты могут только воровать рыбу, больше ничего плохого.

– Начнем с того, что ты - не кот.

– Не суди по внешности.

Солдатам не понравилось, что Ханс намекает на их глупость. Они потянулись к

мечам. Бормак понимал, что дело плохо. Ханс мог убить их за пять минут голыми руками.

– Господин солдат, я его не знаю, но он не мог своровать рыбу. Я видел, как он

только что рылся в мусоре.

Солдаты перестали вытаскивать мечи и повернулись к Бормаку. Они разглядывали

его лицо.

– Оставим его? Плохо ведь не будет.

Солдаты ушли. Зеваки тоже потеряли интерес и расходились. Ханс смотрел на

Бормака.

– Унья, ну, спасибо.

В голосе не было враждебности. Вряд ли он знал, что Бормак наблюдал за ним какое-

то время. Или знал?

– Только не кланяйся, - пробормотал Бормак со спокойным видом. Он собирался и

дальше изображать прохожего.

Он не первый раз проходил мимо Ханса. Бормак был удивлен, что ничего не

чувствовал рядом с ним. Когда он столкнулся с ним впервые, он ощущал кожей его силу.

Но сейчас он его не боялся. Сейчас от него только пахло рыбой.

– Что ты здесь делаешь? Разве ты не достаточно взрослый, чтобы работать? Не

стыдно?
– спросил Бормак, осторожно подбирая слова. Он не хотел побеспокоить его. Но

не хотел и оставлять попытки узнать правду о Хансе.

– Нья-хи-хи. Коты не работают.

– Бывают и рабочие коты. Те, что ловят мышей, работают же?

Ханс невозмутимо кивнул.

– Такое есть, нья. Но разве это работа? Это бесконечное занятие. Какая же это

работа?

Бормак старался сохранять спокойствие и спросил:

– Ну, ладно. Что ты теперь будешь делать?

– Дождусь ночи.

– А что будешь делать ночью?

– Буду ждать утро.

Ханс рассмеялся. Бормак пожал плечами и пошел прочь.

По пути Бормак думал. Понял ли Ханс, что он за ним следит? Первоклассные воины

были очень восприимчивы к знакам. У них было хорошо развито шестое чувство, и они

ощущали приближение врага в толпе.

Сам Бормак не очень хорошо разбирался в знаках. Но такой сильный человек, как

Ханс? Он вполне мог его заметить.

Но Ханс не выглядел настороженным. Значит, все хорошо?

Что он сделает, когда поймет, что за ним следят? Замолчит и скроется. Убьет его?

Или начнет искать того, кто подослал его?

Поведение Ханса было непредсказуемым. Бормак не мог его понять. Страх

безмолвно сжал его сердце.

* * *

Бормак продолжал изучать Ханса. Он хотел понять Ханса. По внешнему виду это

сделать не получалось. Потому ему нужно было изучить его внутренний мир.

Ханс, похоже, не подозревал Бормака. Его поведение не изменилось.

Продолжая работать на разгрузке лодок, Бормак заметил нечто странное.

Они разгружали овощи и фрукты. Ханс прошел мимо с соломинкой во рту.

Мужчина, что нес деревянный ящик, спросил:

– О, Ханс. Яблоки ешь?

– Пойдет.

После ответа Ханса мужчина бросил ему яблоко, изъеденное червем. Ханс откусил

яблоко и развернулся.