– Предупреждали меня, чтобы не связывалась с вашим братом…. – на этот раз со злостью процедила она. Искренне, хлестко, глядя прямо в глаза Нэшэвиша. – Ненавижу!

Тот не отшатнулся, но взгляд потемнел….

Все всё понимали, но….

Для каждого из них это была служба.

***

Дни уходили и не возвращались. Один, второй…. Распорядок дня – свободный. Меню – на выбор, время завтрака, обеда и ужина – на усмотрение. Единственное, что регламентировалось – прогулки. Час до полудня и столько же вечером. В сопровождении – дарки. Шестеро! Ей хватило бы и одного.

На четвертый Кэтрин не выдержала – движений не хватало. Камера, пусть она и выглядела, как люксовые апартаменты в самом престижном отеле, все равно былп маловатп. Парк, прикрытый от непогоды защитным полем, тоже не отличался размерами – от стены до стены сто девяносто два метра, но это лучше, чем ничего.

Начала она с пробежки, по той самой дорожке, по которой до этого ходила, изводя сопровождение нарочитой неторопливостью. Продолжила - растяжкой, закончила - боем с тенью. На следующий день, когда вновь собралась набить морду невидимому противнику, на площадку вышел один из воинов. С тех пор тренировки с дарками стали регулярными, увеличив время ее нахождения в парке еще на пару часов.

Этого оказалось значительно больше, чем требовалось для избиения младенца. Младенцем была она.

Все бы хорошо – хоть какое-то разнообразие, но радоваться Кэтрин не торопилась – смысл в подобном развлечении точно отсутствовал и Хандорс должен был это понимать. Говорить о возможности каких-либо отношений между ними после всего, что уже произошло, глупо.

Десятый день заточения изменений в ее судьбе не принес. Пленница с особым статусом. Вежливость, корректность, исполнение пожеланий… касающихся удобства ее нахождения в крепости и… тишина. Командный, о котором, казалось, все благополучно «забыли», продолжал «лежать», как и во дворце императора. Планшет у нее не отобрали, но доступ был только на новостные и развлекательные каналы.

На двенадцатый изголодавшийся по нагрузкам мозг подтолкнул к новому развлечению – изучению языка. Из всех экзотических, Кэтрин выбрала самаринянский. И довольно сложный, и… как маленькая, но месть. Через полчаса самостоятельных занятий – доступ к необходимым ресурсам ей предоставили, она поняла, что с местью переборщила, но отступать было поздно. Еще спустя три начала получать от процесса удовольствие. Ощущалось в древних фразах что-то… манящее, словно уже сами звуки были способны приоткрыть ей дверь к тайне.

На двадцать пятый день… дернулся командный. Не вовремя.

Удар она пропустила – дарк среагировал на ее рассеянность, но буквально на долю секунды позже. Когда она пришла в себя, вокруг суетились медики. Наверное, так было лучше. В любом другом случае Кэтрин вряд ли бы смогла сдержать эмоции.

Нет, она все еще не верила, что Шторму удастся вытащить ее из Шехира, но… о ней помнили и делали все возможное и… про невозможное она старалась не думать.

Вечером этого же дня ее навестили…. Не тот, кого она хотела бы увидеть. Чтобы повторить то, что уже сказала Нэшэвишу: «Ненавижу!»

– Это было обязательно? – Фархад, несмотря на внешнюю расслабленность, был в ярости.

Один глаз у Кэтрин заплыл практически полностью, но медикам не удалось ничего сделать, кроме как констатировать сотрясение мозга. Первый же введенный ей препарат едва не отправил к праотцам. Поисковый луч, пробудивший командный, лез к специдентификатору. Судя по всему – добрался, эти боты врубались только в самых критических ситуациях.

Еще не приказ на уничтожение, но… фактически крайняя мера.

– Вы о чем? – чуть слышно прошептала она, даже не сделав попытки оторвать голову от подушки. Слабость, и правда, была запредельной.

– Кэтрин Горевски покинула Ярлтон десять дней тому назад. Живая и здоровая.

– Я не удивлена, - выдохнула она, закрыв здоровый глаз. Мгновение слабости – не более. – Вы пришли попрощаться?

– Ну, зачем же так, сразу? – с легкой насмешкой протянул демон, пододвигая стул ближе к ее кровати. – Вам достаточно проявить благоразумие и мои спецы избавят вас от наследия службы у Шторма. Не сразу, конечно, но через пару месяцев вы уже забудете, что стояли на пороге смерти.

– Это предложением поменять командира?

– Ни в коем случае! – не без экспрессии воскликнул Фархад. – Всего лишь сменить свой гнев на милость.

– И эту постель на ту, которая в личных покоях императора, - прошипела она, борясь с подступившей к горлу тошнотой. Чувствовала Кэтрин себя… хреново. И без присутствия поблизости этого типа.

– Еще не так давно она вам нравилась, - вроде как вскользь заметил ее собеседник.

– Все меняется, - с теми же интонациями отозвалась она. Сглотнула… с трудом. – Выйдите! – прохрипела… скривившись.