– Да, я же о вас говорил. Что вы предпочтете: чтобы я вышвырнул вас за борт, и вы, если, конечно не утонете, медленно умирали от голода? Здесь дерьмовый фарватер, и корабли ходят у этих песчаных кос не чаще, чем вы видите бегающего кентавра. Только в случае крайней нужды здесь прячутся пираты от погони, потому что дозорные бриги и фрегаты со слишком глубокой осадкой, которая не позволяет им пройти здесь. Или же вы будете хорошими девочками и как следует постараетесь для моей команды. Слушай и запоминай, теперь ты– моя собственность. Вспомни, как ты обращалась с рабами, и как с гаремом обращался твой муж. Так вот, с тобой будет гораздо хуже, ведь мучителей у тебя будет не один, а шесть десятков… кстати, Зоро, а куда вы дели гарем этого ублюдка?

– Девушки в твоей каюте,– пожал плечами мечник.– Ты был так занят бегом рысью, маршем и галопом, что я не решился тебя отвлекать…

– Чтоб тебя, язва,– пробурчал Ворон, но его настроение поддерживалось генератором счастья с милыми ушками, причем этот генератор счастья явно не прочь порезвиться в кроватке.

– Так вот, если вы будете послушными и будете хорошо стараться делать свое женское дело, мы вас, может быть, сдадим в какой-нибудь бордель для пиратов. Там вы, хотя бы, заработаете на еду и кров, а если будете стараться, ваши дырочки обеспечат вам свободу. Побудете рабами годиков пять и поймете, может, какими суками вы все являетесь… что такое?

Ворон несколько удивился, когда аристократка бросилась ему в ноги.

– Прошу вас, отдайте им меня, но пощадите моих дочерей,– прошептала Тенрьюбито.– Я сделаю все, что угодно, но не трогайте моих дочек…

– А разве тебя не умоляли о пощаде?– голос Ворона, спокойный и равнодушный, бичом хлестнул ее сознание.– Теперь, когда твоих дочерей будут насиловать у тебя на глазах, не слушая их мольбы о пощаде, ты поймешь. Если не научила семья, тебя научит жизнь в моем лице, а жизнь дает очень хорошие уроки, только берет дорого, очень дорого. Парни! Схватите эту вещь и как следует порезвитесь с ней. И остальные пленницы так же ваши!

– Нет! Умоляю вас! Пожалуйста!– кричала женщина, но кто-то заломил ей руки, а кто-то– заткнул рот и, на ходу разрывая одежду, ее поволокли в трюм. Пусть капитан и дал добро развлечься с пленницами, но зрелище насилия приводит Ворона в ярость, и лучше лишний раз капитана не злить.

– И не забудьте посадить их на цепь,– напутствовал команду Ворон.– Сейчас офицеры уходят пить и играть в покер, так что не смейте их насиловать. И после того, как закончите, слейте их водой, чтобы не воняли. Если будут кусаться или царапаться– выбивайте зубы и ломайте пальцы, можете вырвать ногти, на ваш вкус, хе-хе-хе.

Услышав это, женщина глухо застонала и обмякла в руках мучителей. Ворон отвернулся и двинулся в свою каюту.

Одиннадцать красоток тут же пискнули и сжались при его появлении, прикрываясь руками. Одежда на них была, но эта одежда… такая же, как те халатики и юбочки Лейлы, в которых она танцует для него. То есть такая одежда, которая лишь подчеркивает сексуальность женщины.

– Тише, не бойтесь,– поднял руку Ворон.– Вы что, слышали, что я сказал своей команде только что?

– Д-да,– нерешительно ответила брюнетка, но сейчас она выглядела напуганной.– Скажите, Ворон-сама, а вы не будете нас обижать? Если вы пожелаете, мы сами, мы сами пойдем и…

– Никуда идти не надо,– поднял ладонь Ворон.

– Вы только прикажите, Ворон-сама,– продолжила лепетать брюнетка, не смея поднять глаз.– И я сделаю для вас все, что пожелаете. Мы будем очень послушными, добрыми и ласковыми, только не делайте нам больно, прошу вас…

– Тогда я приказываю вам замолчать,– резче, чем хотел, велел Ворон. Девушки испуганно затихли, вздрагивая и прикрываясь руками.– Оголите спины.

Униженно всхлипывая, они показали свой позорный знак рабства. Луффи стиснул зубы, медленно, но верно зверея. Если бы сейчас ему попались на глаза те девки-Тенрьюбито, Ворон просто разодрал бы их на клочки. Рабское клеймо, Лапа Летящего Дракона или как там– самое ненавистное для него зрелище.

– У вас есть новенькие?

Поднялись три совсем молоденькие девочки, даже младше Китти– лет по четырнадцать-пятнадцать.

– Подойдите ко мне,– тихо сказал Ворон.– Вас давно… заклеймили?

– Позавчера, Луффи-сама,– прошептали девочки. Похоже, они успели натерпеться ужасов, всего за сутки их сломали до такой степени, что даже они, совсем молодые, готовы стелиться под первого попавшегося мужчину, лишь бы им не делали больно. Ворон подошел к шкафу и достал оттуда несколько склянок. Отличное лекарство от ожогов, даже от таких старых ран. Но едкое. Свежие ожоги лечит буквально за считанные минуты, но застарелые… с застарелыми все намного сложнее и больнее по сути, лекарство растворяет кожу спины и ускоряет ее нарастание. Шрама не остается, но несколько дней необходимо часто менять повязки, потому что получившаяся рана сильно кровоточит.

– Нас… нас схватили в одной из деревень… мы… наших родителей убили…– рассказывала одна из них, пока Луффи обрабатывал спинки ее подруг. Девочки тихо плакали от едкой жгучей боли, но не дергались, лишь слегка вздрагивая. Ворон нахмурился: не хотят его сердить, какие же твари эти Тенрьюбито…

– Он с вами спал?– хрипло спросил Ворон. Почему-то этот вопрос пришел ему на ум и не задержался на языке.

– Нет, Ворон-сама… он хотел взять нас сегодня… вы хотите нас? Мы будем очень послушными, только скажите, что надо делать…