Осколки разбитого неба
вернуться

Снегирев Влад
Шрифт:

«Казалась загадкой волшебной...»

Центон Казалась загадкой волшебной жизнь прежняя, что позади. Но были другим мы враждебны, завистливы, глухи, чужды. И вот, на глухом перекрёстке, сначала мы начали путь. Презрения холодом жёстким сумели друзей оттолкнуть. Старались с усердьем проклятым свой собственный дом отравить. Все стены пропитаны ядом, и негде главы приклонить! Хвала тебе, вождь с взглядом острым! Кругом столько много дерьма... И, пьяные, с улицы смотрим, как рушатся наши дома! Отныне стал ад обитаем, без красок, почти что без слов. Что делать! Добро собираем для наших любимых сынов! Печальная участь скитальцев даётся судьбой неспроста. А жизнь… жизнь прошла между пальцев на пятой неделе поста. 2017

Сидит поэт

Сидит поэт. Потухшим взглядом глядит куда-то мимо нас. Он сочиняет! Сладким ядом мечты пропитаны сейчас. Его душа парит на крыльях вдали от тягостной земли. Ум полон творческим бессильем, стыдливо гаснущим в пыли. Бубнит он что-то непонятно. Простая песня нескладна. В пустой тетрадке видны пятна от слёз бессильных и вина. Должна быть жизнь в стихах воспета, но только голосом своим. Ну, вот и все его приметы. Друзья! Поплачем вместе с ним. 2017

Кружился лист

Кружился лист. Он будет падать, покинув крону и друзей, что с ним висели где-то рядом, застыв в беспечности своей. Его тревожил дождик редкий, сквозная тень, что здесь была. Он стал сухим на мёртвой ветке, как символ жизни, что прошла. Впав в желтизну, густой багрянец, о летнем позабыв тепле, теперь летит, — такой упрямец, навстречу ласковой земле. Он будет там лежать спокойно, мечтая только об одном: как сад покроют многослойно листы узорчатым ковром. 2017

«Люди, люди – что же с вами…»

Люди, люди – что же с вами? Поменялись вы местами со зверьём, одев их маски, без приказа, без указки. Трудно жить без револьвера офигенного размера в мире столь материальном, безнадёжно аморальном. Нет ни счастья, ни покоя. И вонючею трухою оказалась жизни фаза. Но ведь нет противогаза. Как холопу прокормиться, словно я лесная птица; словно я не звук – а эхо, отблеск, тень былого смеха. Вот, строчу из пулемёта строчками в лицо блокнота, кипячусь, да толку мало. Просто вдруг обидно стало. 2017

Букет роз

Ты уходишь в бездонную ночь, не сказав на прощанье ни слова: музы ветреной младшая дочь, жизни радостной смысл и основа. Кто мне будет тихонько шептать с непонятной тоской и волненьем о любви, чтоб простая тетрадь отзывалась стихом совершенным? Так возьми на прощанье ключи, словно прошлого символ сакральный. Может быть, как сегодня в ночи, вдруг вернёшься, мой образ печальный. Ты вернёшься, как небо к земле: исхудалой, больной, одичавшей. Ты ушла... И стоит на столе роз букет - полумёртвый, увядший. 2017

Ключи от рая

Я политикам больше не верю, их слова неизменно глупы. Очень жаль, но навеки потерян светлый рай для безумной толпы. Там забор непомерно высокий, пенье ангелов, светлый покой. В этой песне прекрасной, далёкой явно слышно, что ты здесь чужой. Не стучись в эти тесные двери, ключник Пётр непреклонен и строг. Лишь младенцы и робкие звери могут смело ступить на порог. Кто тот Пётр – достоверно не знаю, может быть, это просто клише. Только верю, что ключик от рая я ношу в своей вечной душе. 2017

«Мне кажется порой…»

Мне кажется порой, когда с похмелья злой, я мог бы сочинять прекрасные сонеты; и ставить строчки в строй с мучительной тоской, встречая за столом осенние рассветы. Но ангел мой устал, а может быть пропал, фатально не прочтя судьбы моей страницы. Сырой полуподвал, с работою завал, а мне ведь, как-никак, давно уже за тридцать. Я просто программист, заядлый пессимист, и звёзды на меня всегда глядят с укором. Вот почему мой лист опять безгрешно чист, и букв неровный ряд появится нескоро. 2017

«Без отдыха дни и недели...»

Центон Без отдыха дни и недели, и сердце сжимает тоской. Мне сердце расплавить хотели слова, что сливались строкой. Всего-то: рука и страница, и дум непонятных штрихи. Да спит непробудно столица, и ночи темны и глухи. Вот только замучат доценты ни в чём не повинных ребят, разложат стихи на фрагменты с набором длиннейших цитат... Играют текучие блики в листве, не оставив следа. Молчите, проклятые книги! Я вас не писал никогда! 2017