По мнению Ван Дейка, дорога была скучна и утомительна, но Каролину она поглотила с головой. Рыцарю нравилось, что новые впечатления и азарт путешественницы отвлекли девочку от дурных мыслей. Он знал, что, оказавшись в столице, Каролина вскоре станет мечтать о возвращении назад.

Самым захватывающим впечатлением был мост через Быстрянку. Берущая своё начало в Лунном озере на востоке, река жадно впитала в себя растопленную весенним солнцем зиму. Бурный и неистовый водяной поток проносился среди мокрых камней безумным пенным вихрем. Юному взору Каролины впервые предстало подобное зрелище, ведь южные реки были спокойными и ленивыми.

Навстречу процессии всё чаще попадались дорожные трактиры, мельницы, усадьбы. Убогие провинциальные деревеньки сменялись крохотными, но аккуратными городками. Всё это говорило о том, что они подъезжали к Адаманту, благословлённой Древними столице Сероземелья.

Наконец вдали показались белые шпили башен городской стены, над которыми реяли тонкие серые полоски флагов. Но пока путников окружал тусклый пригород с приземистыми домами и невзрачными постройками. Знаменитые столичные кварталы были дальше, за массивными восточными воротами.

Городские укрепления Адаманта считались неприступными, но сир Ван Дейк относился к подобным заявлениям скептически. В конце концов, Орда двенадцати ханов никогда не штурмовала их. Не делали этого и армии Севера.

Движение стало замедляться, пока колонна вовсе не остановилась. Довольно неожиданно, если учесть, что бумаги должны были проверяться лишь на въезде в город.

— Что случилось? — Каролина выглянула в окошко. — Там впереди какие-то люди.

Ван Дейк высунул голову в окно и увидел небольшой, покрытый пылью дорожный фургон, рядом с которым остановилась карета графини, возглавлявшая процессию.

— Я схожу узнаю, — сказал рыцарь и, надев свой закрытый шлем, выбрался из дормеза.

Под ногами он с удовольствием почувствовал твёрдую мощёную дорогу — приятное разнообразие после раскисшей весенней колеи, по которой они пробирались большую часть пути.

Подойдя ближе, Ван Дейк увидел, что графиня, приоткрыв бархатную штору, закрывавшую окно кареты, говорит с юношей, сопровождавшим фургон верхом. Вторым всадником был закованный в латы воин.

— Я смиренно прошу прощения у вас, достопочтенная миледи Тибальд, — говорил юноша, — но мой отец дал обет Гилберта Верного. Он не разоблачится от своей брони и не проронит ни слова, пока не исполнит своё намерение победить в турнире.

Доспехи отца юноши были похожи на одеяние самого Ван Дейка. Скромные, лишённые модных украшений и известной доли изящности, они могли похвастать царапинами и вмятинами, свидетельствовавшими о богатом боевом прошлом. На узком зелёном сюрко, прикрывавшем лишь нагрудник, угадывалось выцветшее изображение дубовой ветви.

— Сир Гилберт Гловер погиб, если мне не изменяет память, — ответила юноше графиня, и Ван Дейку почему-то показалось, что в её словах был хорошо знакомый ему яд.

— Пути Древних неисповедимы. — Юноша почтенно склонил голову.

— Что ж… — Она как-то странно смотрела на закованного в латы всадника. — Пускай победит сильнейший.

Графиня задёрнула штору кареты, демонстрируя тем самым, что разговор окончен. Её сын не принимал участия в беседе. То ли он спал, то ли считал ниже своего достоинства общаться с какими-то мелкими аристократами.

Ван Дейк вернулся в карету, чтобы никого не задерживать.

Незнакомцы остались стоять в стороне, пропуская графскую процессию вперёд.

На козлах фургона сидели лысый старик в просторном балахоне и закутанная в плащ фигура. Оценив их беглым, но внимательным взглядом, Ван Дейк понял, что один из них был ключником, а второй, судя по жёлтым глазам, блестевшими в тени капюшона, — коренным уроженцем Предела, кольценосцем.

— Сир, — подала голос Каролина, которая тоже изучала незнакомцев через окно, — как зовут этого славного юношу?

— Я не знаю, — ответил он. — Человек в латах — скорее всего, провинциальный восточный виконт. Кажется, это герб Олдри. Что касается мальчика, он, вероятно, его сквайр или сын.

— И что моей маме было от него нужно?

— Понятия не имею, — признался рыцарь и только тогда понял, что в голосе девочки звучат какие-то новые интонации. Интонации, которых сир Ван Дейк никогда не замечал у своей юной госпожи.

Посмотрев на подопечную, он не знал, улыбаться ему или тревожиться. Сидя у окна, Каролина провожала юношу на коне трепетным и любопытным взглядом. Её тонкие пальчики отчаянно мяли белый кружевной платок с изображением рыб-близнецов, а на лице играл лёгкий румянец.

Возможно, Ван Дейк и был старым чёрствым воякой, но он прекрасно знал, как выглядит девочка, которая только что в кого-то влюбилась.

* * *

Они наблюдали, как пышная процессия удалялась в сторону городских ворот. Мимо, одна за другой, тащились добротные повозки с изображениями серебристых рыб на крашеных деревянных бортах. Горделивые всадники, облачённые в блестящую броню со вставками голубой эмали, смотрели вперёд безразличными взглядами хорошо вышколенных слуг.