– И нитки купи, платье зашить, – деловито напомнил улучшатель.

***

Вернувшись домой, она разулась, скинула куртку и затащила пакеты с продуктами на кухню. Открыла холодильник и озадаченно почесала кончик носа.

– И куда я всё это распихаю? – уныло спросила она.

– И как ты жила-то без меня? – елейным голосом спросил смартфон. – Всему тебя учить надо! Выгребай всё вредное на стол, и заменяй полезным.

– Ага, и куда я это вредное?..

– Соседке отнеси, Клавдии Васильевне, – посоветовал Алик. – Она рада будет. На её-то пенсию так не разгуляешься.

Лида с подозрением уставилась на смартфон – действительно ли в голосе улучшателя мелькнула хитринка, или ей показалось?

– Хорошо, отнесу. Но сначала сама поем, можно? Аппетит нагуляла.

– Давай, – согласился Алик. – Яйца вари. И хлебцы далеко не убирай, сделаешь себе пару бутербродов с сыром и помидором. И сытно, и сбалансировано.

Перекусывая, Лида старалась не смотреть в сторону стоявших на столе вкусняшек. Но яйца и бутерброды были проглочены в один присест, а есть всё ещё хотелось. Подумав, она решительно потянула к себе упаковку с тирамису.

– Обжора, – грустно констатировал смартфон.

– От одной пироженки ничего не будет, – воинственно заявила Лида.

– Нет, будет, – упрямо заявил Алик. И начал завывать: – Жиры-ы-ы, они отло-о-ожатся на по-о-пе, и платье тре-е-еснет…

– Перестань! Я тебя в окно выкину! – пригрозила она, открывая блестящую пластиковую упаковку. Нежный ванильный запах вырвался из неё, и Лидин рот тут же наполнился слюной.

– Ну давай, удачи, – ехидно сказал Алик. – Приятного, как говорится, аппетита!

– Спасибо, как говорится, – в тон ему ответила Лида и погрузила ложку в пирожное. Но когда поднесла её к губам, обнаружила, что рот не открывается, будто челюсти свело.

– Угу-мгу! – возмущенно сказала она и опустила ложку. Как только она оказалась на безопасном расстоянии, Лида снова смогла открыть рот. – Совсем, что ли?

– Для тебя же стараюсь! – хмыкнул Алик.

Вместо ответа она быстро дёрнула рукой, пытаясь всё-таки запихнуть ложку в рот. Как и в первый раз, у нее ничего не вышло. Она подвигала губами, и, обнаружив, что может облизнуть их кончиком языка, попыталась дотянуться им до пирожного. Но её рука вдруг отодвинулась, и вожделенный кусочек тирамису важно поплыл на ложке куда-то вбок. Все попытки пододвинуть его ближе, или высунуть язык подальше оказались тщетными.

– Ну что, наигралась уже? – осведомился улучшатель. И принялся отчитывать Лиду: – Правильно бабуля твоя говорит: ведёшь себя, как ребёнок. Захотелось – бежишь, хватаешь. И не думаешь, действительно ли тебе это нужно. Никакого самоконтроля и ответственности за саму себя!

– И что мне теперь, совсем без сладостей? – грустно спросила Лида. Он, конечно, был прав. Но вот такая жизнь – чересчур правильная, с кучей ограничений и без возможности расслабиться – надоела ей уже за полдня. А впереди ещё двадцать с половиной. Она не выдержит. Просто умрёт с тоски.

– Да почему же совсем? – удивился улучшатель. – Сейчас творожную запеканку забацаем, пальчики оближешь! Никто не говорит, что при здоровом образе жизни нужно совсем отказаться от вкусняшек. Так ведь и сорваться недолго! Просто нужны блюда с другой калорийностью, и более полезные, чем это пирожное. У которого, кстати, срок годности – почти полгода. Ты представляешь, чего туда напихали? Бедный твой желудок! А будешь правильно питаться, заодно и гастрит тебе подлечим. И в качестве приятного бонуса состояние кожи улучшится. Хочешь?

– Ладно, уговорил, – сказала Лида, вставая из-за стола. И, взяв поднос, принялась переставлять на него салатницу с оливье, «шубу» и прочие жирные, вредные, но такие любимые продукты. – Пойду отнесу соседке, а потом будем делать твою запеканку.

Сунув смартфон в карман тёплых штанов – так и не успела переодеться после улицы – Лида взялась за ручки подноса и развернулась к выходу из кухни.

– Ты так собираешься идти? – донеслось из кармана.

– Конечно. А что?

– Да ну-у-у, переоденься, – заныл Алик. – Джинсы надень. И рубашку в клеточку, очень тебе идёт, я на твоих фотках видел.

– А соседке моей, Клавдии Васильевне, не всё ли равно, что на мне надето? – фыркнула Лида. – Да она, кроме как на этот поднос, никуда смотреть не будет. К тому же, мы с ней ходили уже друг к другу по-соседски много раз. Вот знаешь, я для этих визитов ни разу не наряжалась. И ничего, жива бабуля. Даже в обморок от моего вида ни разу не падала.

– А ты нарядись. Не ради неё – ради себя. Ради самоуважения. Надо быть не распустехой в старых безразмерных шмотках, которые делают из тебя бабу на чайник. А красивой, даже когда ты дома.