Вот, например, вопросы конкуренции. Я слышал, что конкуренция будто бы является опасностью и что ловкий делец устраняет своего конкурента, создавая себе искусственным образом монополию. При этом исходят из мысли, что число покупателей ограниченно и поэтому нужно опередить своих конкурентов. Многие помнят еще, что позднее большинство производителей автомобилей вступили в объединение на основе патента Зельдена, чтобы иметь возможность контролировать цены и размеры производства автомобилей. Они проповедовали ту же абсурдную идею, что доход можно повысить, уменьшив, а не увеличив объем работы. Эта идея, насколько я знаю, стара как мир. Ни тогда, ни теперь я не могу понять, почему для тех, кто честно работает, не найдется достаточно дела? Время, которое тратится на борьбу с конкурентами, расточается зря; было бы лучше употребить его на работу. Всегда найдутся люди, готовые выложить деньги, если вы предоставите им то, что им нужно, и по сходным ценам. Это относится как к услугам, так и к товарам.

В этот период раздумий я не сидел без дела. Мы работали над большим четырехцилиндровым двигателем и двумя большими гоночными автомобилями. Я постоянно находился при деле. На мой взгляд, иначе и не может быть. Человек должен думать о работе днем, а ночью она должна ему сниться. Идея выполнять свою работу только в рабочие часы, приниматься за нее утром и бросать ее вечером – и до следующего утра не возвращаться к ней ни одной мыслью – многим нравится. Ее можно осуществить, если человек согласен быть исполнителем, но не директором и не управляющим. Для человека физического труда даже необходимо ограничивать свои рабочие часы – иначе он скоро истощит свои силы. Если он намерен всю жизнь заниматься физическим трудом, то должен забывать о своей работе в то мгновение, когда прозвучит фабричный гудок. Но если он хочет идти вперед и чего-нибудь достичь, то гудок для него только сигнал поразмыслить над своим трудовым днем и понять, что можно было бы сделать лучше и быстрее.

Кто обладает огромной азартной способностью к труду и мыслительной деятельности, неминуемо будет иметь успех. Я не берусь утверждать и не в состоянии проверить, счастливее ли работник, неразлучный со своим делом и беспрестанно думающий об успехе и потому преуспевающий, чем тот, кто работает лишь от и до. Этот вопрос и не требует ответа. Мотор в десять лошадиных сил не такой мощный, как в двадцать. Тот, кто работает строго по часам, ограничивает этим самым свою производительность. Если он согласен нести обязательства, на него возложенные, то все в порядке. Это его личное дело, никого не касающееся, но он не должен быть в претензии, если другой, который напрягся сильнее, везет больше и поэтому преуспевает. Праздность и труд дают различные результаты. Кто стремится к покою, не имеет основания жаловаться. Нельзя одновременно предаваться праздности и пожинать плоды работы.

В общем, мои важнейшие выводы из опыта того года, дополненные наблюдениями последующих лет, можно свести к следующему:

1. Если вместо работы на первый план ставятся финансы, это наносит непоправимый вред и умаляет значение настойчивого труда.

2. Преобладающая забота о деньгах, а не о работе влечет за собой боязнь неудачи. Эта боязнь тормозит правильный подход к делу, вызывает страх перед конкуренцией, заставляет опасаться изменений методов производства, бежать от каждого шага, меняющего существующую ситуацию.

3. Всякому, думающему прежде всего об упорном труде, о наилучшем исполнении своей работы, открыт путь к успеху.

Глава III

Начинается настоящее дело

Вмаленькой кирпичной мастерской в доме № 81 на Парк-плейс я работал над планом и методом производства нового автомобиля. Но даже когда мне удалось создать предприятие, о котором я мечтал, – предприятие, принцип деятельности которого – хорошее качество и удовлетворение запросов потребителей, то и тогда я ясно видел, что, пока останутся в силе существующие методы производства, немыслимо создать первоклассный и оправдывающий свою стоимость автомобиль.

Каждый знает, что одна и та же вещь во второй раз удается лучше, чем в первый. Не знаю, почему промышленность того времени не считалась с этим очевидным фактом. Фабриканты словно торопились выпустить на рынок товар и не имели времени должным образом подготовиться. Работать «на заказ» вместо того, чтобы перейти на серийное производство, очевидно, привычка, традиция, унаследованная нами из периода кустарно-ремесленного производства. Спросите сто человек, как должна быть изготовлена та или иная вещь. Восемьдесят из них не сумеют ответить и предоставят разрешение вопроса на усмотрение фабриканта. Пятнадцать человек будут чувствовать себя обязанными кое-что сказать, и лишь пять человек выскажут обоснованные и толковые пожелания. Первые девяносто пять человек, ничего не понимающих и сознающихся в этом или не желающих в этом сознаваться, – это и есть настоящий контингент покупателей вашего товара. И только пять человек, предъявляющих особые требования, в состоянии оплатить специальный заказ. В первом случае это потенциальные покупатели, но число их крайне ограниченно. Из девяноста пяти человек найдутся только десять или пятнадцать таких, которые согласны платить больше за лучшее качество, остальные же обратят внимание только на цену. Правда, число их постепенно уменьшается. Покупатели постепенно учатся искусству покупать. Большинство покупателей начинают обращать внимание на качество и стремятся получить за каждый лишний доллар лучший товар. Таким образом, если мы изучим, какой товар лучше всего удовлетворяет потребностям и вкусу этих девяноста пяти процентов, и выработаем методы производства, которые позволят выпустить его на рынок по минимальной цене, спрос будет настолько велик, что его можно будет считать универсальным.

Я не имею в виду стандартизацию. Этот термин может вызвать проблемы, так как под ним подразумевается негибкость методов производства. И фабрикант в конце концов останавливается на таком товаре, который легче и выгоднее продается. На интересы потребителей как при выработке конструкции, так и при установлении цены не обращается должного внимания. С понятием «стандартизация» связано желание загрести побольше денег. Благодаря массовому изготовлению одного и того же товара получается неизбежная экономия в производстве и увеличивается прибыль производителя, который использует эту прибыль для все большего расширения производства. Когда он поймет, что происходит, рынок переполнится товаром, не имеющим сбыта. Между тем товар получил бы сбыт, если бы производитель установил более низкую цену.

Покупательная способность всегда имеется в наличии, но не всегда она сразу реагирует на понижение цены. Если дорогой товар внезапно понижается в цене из-за заминок в торговле, то заметного влияния на спрос не наблюдается. Причина ясна. Покупатель стал осторожен. Во внезапном понижении он подозревает какую-то махинацию и начинает выжидать, когда установится устойчивая дешевизна. Нечто подобное мы пережили в прошлом году. Напротив, если экономия производства сразу же выражается в понижении цены и если фабрикант известен в этом отношении, то покупатели относятся к нему с доверием и тотчас же реагируют. Они верят, что его товар качественный. Таким образом, стандартизация является невыгодным делом, если рука об руку с ней не идет снижение цены. Нужно помнить и принять за правило, что цена изделия должна снижаться в связи с уменьшением издержек производства, а не из-за того, что потребитель перестал покупать товар, находя цену высокой. С другой стороны, нужно добиваться, чтобы покупатель постоянно удивлялся, как можно за такую низкую цену давать столь высокое качество.