Шрифт:
– Удивительно! – поразилась Коки. – Совсем как кошачьи усы!
– Обычно я не признаюсь в этом. Не хотел бы поднимать шум вокруг этого.
– Могу вас понять.
– Недавно у меня были предчувствия относительно кражи Тейтовых нефритов.
– Мальчика уже нашли?
– Вы имеете в виду мальчика-слугу, который якобы похитил ценности? Одно из моих предчувствий касается как раз его. Я не считаю, что он – вор.
У Коки расширились глаза.
– У вас есть какое-нибудь на то основание?
– В том-то и дело: у меня нет ничего, кроме этих чертовых предчувствий. Паоло не подходит такая роль, и есть что-то сомнительное в хронотопе кражи… и у меня имеются кое-какие данные о Джордже Верниге Тейте. Вы что-нибудь когда-нибудь слышали о скандале в семье Тейта?
Коки покачала головой.
– Конечно, вы же были тогда еще слишком малы.
– Становится поздно, – взглянула на часы Коки. – Мне бы надо домой.
– Выпьем еще? – предложил Квиллер.
Он подошел к бару, скрывавшему неисчерпаемые запасы ликеров, и достал из компактного холодильничка сливки и имбирное пиво.
Коки принялась расхаживать по комнате и любоваться ею из каждого угла.
– Откуда ни взгляни, всюду прекрасная линия и композиция, – с восторженным лицом говорила она. – И люблю я эту вот игру текстуры – бархатной, древесной, шерстяной, меховой… Этот ковер! Я преклоняюсь перед этим ковром!
Она с размаху бросилась в путаные заросли роскошного ковра. В экстазе распростерлась на нем, широко раскинув руки, и Квиллер яростно дернул себя за усы. Она лежала, не подозревая, что к ней подбирается кот. Крючком изогнув хвост, припав к ковру, кот продвигался сквозь косматый ворс, точно дикий зверь, крадущийся через подлесок. Прыжок!..
Коки вскрикнула и села.
– Он укусил меня! За голову укусил!
Квиллер бросился к ней:
– Он оцарапал вас?
Коки пробежалась пальцами по волосам:
– Нет. На самом деле он меня не укусил. Только попытался чуть-чуть ущипнуть. Но он казался таким… враждебным! Квилл, с чего бы Коко такое проделывать?
Двенадцать
В воскресенье Квиллер спал бы до полудня, если бы его не пытали сиамскими усами. Когда Коко решил, что пора вставать, то легко и беззвучно вспрыгнул к спящему на кровать и тихонько коснулся усами его носа и подбородка. Квиллер поднял веки и оказался прямо перед двумя неописуемыми глазами, столь же невинными, сколь голубыми.
– Пшшел вон, – сказал он и снова заснул.
К нему вновь приложились усами, на сей раз к более чувствительным местам – к щекам и лбу.
Квиллер вздрогнул, сжал зубы и зажмурился, только почувствовав, как усы кота щекочут ему веки. Он резко принял сидячее положение, а кот, считая свою миссию выполненной, спрыгнул с постели и выскочил из комнаты.
Квиллер выполз из спальни, надев клетчатый красный халат, бесцельно глянул на свою трубку и отяжелевшими глазами обвел гостиную. На кофейном столике громоздились фужеры для шампанского, воскресная газета и прилежно умывавшийся Коко.
– Вчера вечером ты был мерзким котом, – укорил его Квиллер. – Ты зачем пытался укусить эту милейшую девушку, которая так любит котов? Что за дурные манеры!
Коко крутанулся и с отрешенной сосредоточенностью занялся основанием своего хвоста, а Квиллерово внимание обратилось на ковер. Там, на приплюснутом ворсе, в полный рост отпечаталось длинное стройное тело Коки, – там, где она распростерлась в тот головокружительный миг. Он сделал было движение, чтобы распрямить ворс, ударив по нему пальцами ног, но переменил намерение.
Коко покончил с утренним туалетом и расселся на кофейном столике, с ангельским видом щурясь на хозяина.
– Ты, дьяволенок! – сказал Квиллер. – Вот бы узнать, что у тебя на уме! Та фотография, которую ты лизнул…
Зазвонил телефон, и Квиллер приготовился выслушать очередной ворох комплиментов. Он помнил поздравительные звонки прошлого воскресенья. Ведь до публики уже дошел новый выпуск «Любезной обители».
– Хелло-о! – кокетливо сказал он.
– Квилл, это Харолд! – Тон был напорист, и Квиллер съежился. – Квилл, новости слышали?
– Нет, я только что поднялся…
– Ваш материал в сегодняшнем журнале – ваша резиденция для работающих девушек – слыхали?
– Что случилось? – Квиллер прикрыл рукой глаза. Перед ним чередой пронеслись видения массового убийства – полный дом невинных девушек, убитых в своих кроватях, в двуспальных кроватках с розовыми боковыми завесами.
– Прошлой ночью там была полицейская облава. Это – дом терпимости!
– Что?!
– Полиция поставила там своего человека, получила ордер и прикрыла это местечко.