— Барни. Барни, пожалуйста.

Он ослабил хватку. Потом оттолкнул.

— Дура!

Он ещё раз толкнул меня. Потом схватил за руку и что-то сунул в ладонь.

— Вот, на. Вернёшь с процентами.

Барни сплюнул на снег, и изо всех сил припустил к ближайшему переулку. Я посмотрела вниз: на ладони лежал отборнейший кристалл иллюзий, отражая зловещие всполохи факелов и зимнего неба.

А в десятке шагов от меня, на высоком фундаменте прицерковного забора, стояли Халнер и Дарн.

***

Основа правдоподобных номеров в театре — правильно расставленные по залу кристаллы. Итог — люди видят, слышат, чувствуют, осязают всё, что сумеешь для них вообразить. Но что делать с одним-единственным камнем, да ещё стоя на одном уровне со зрителями? Других кристаллов нет. Камни мостовой — обычные, не отзеркалят ничего. Пространство не свернуть — увеличивающие линзы отпадают…

Пока я соображала, на загородку снова залезло существо, которое «выступало», когда я только пришла на площадь. Этот человек, осмор, и кадарг в одном флаконе — принялся (принялась? принялось?) зачитывать «приговор угнетателям», по очереди накидывая им на шеи петли.

Затем отвесило пинок одной из тёток.

Пятки в разодранных чулках соскочили с фундамента, начали резво стучать по его краю. Толпа заулюлюкала. «Палач» поднял руки в победном жесте, снова что-то проорал. Толпа загоготала. Я застыла, как статуя изо льда. Губы предательски задрожали: Халнер стоял следующим.

Решение пришло мгновенно. Я сжала кристалл иллюзий, подняла «замок» из пальцев над головой. Сваяла первое, что пришло на ум.

Площадь огласил клёкот, толпу накрыла тень. Все задрали головы. Охнули, увидев кресты птицеящеров и фигуры погонщиков-инквизиторов, непроницаемо черные на фоне набежавших серых облаков. Услышав и углядев опасность, «палач» соскочил с забора и спрятался в кольцо из нескольких кадаргов. Распихивая толпу щитами, сколоченными из досок, они ломанулись прочь.

В толпе началась толкотня. Некоторые «факельщики» бросили свою ношу. Кто-то наступил в огонь, с воплем заметался. Я позволила людскому потоку отнести меня от забора — не потерять связь с иллюзией было важнее.

Я зарычала от напряжения. Защёлкали по брусчатке болты. Из ближних переулков выбежали вооруженные люди в чёрной форме: специальная армия Инквизиции. Есть такая, нет? Неважно: разгоряченной толпе хватило. Часть повстанцев ломанулась через площадь к «свободным» проходам, часть побежала драться с иллюзорными блюстителями закона.

Плечевые суставы ломило, из носа текла кровь. Боги, Небесный Воитель, Великий Апри, только бы удалось, только бы! Я бросила камень на мостовую. Припустила к ограде, на ходу вынимая нож.

— Ну, привет, дорогунчик, — срезать петлю с Халнера получилось мгновенно, а вот с верёвками на запястьях пришлось повозиться, — какое милое место встречи ты выбрал!

— Сам в восторге, — прошипел Хал, сбрасывая остатки пут, — второй нож есть?

Я кивнула. Хал принялся освобождать Дарна, потом других «товарищей по забору». Посмотрела на площадь. Многие повстанцы скрылись в «свободных» переулках. Кто не успел — остановился, воззрился назад. На нас. О нет, нет! Они же сейчас…

Страх накатил горячей, липкой волной. Факелы, что остались на заборе и находились за моей спиной, ярко полыхнули. Я попыталась дотянуться до иллюзии и поддержать её. В глазах тут же потемнело, голова закружилась. Меня качнуло.

— Бросай, нах! — Халнер поймал меня за воротник, слегка встряхнул, — лезь давай! И в церковь, быстро! Быстро! Не оглядывайся!

Он буквально закинул меня на приставную лесенку, которую оставили «палачи». Сделана она была кое-как, перекладины держались на паре гвоздей и верёвках. За оградой по церковному двору уже трусила дородная дама в разодранном платье, а за ней — нехилых габаритов мужчина. Немудрено, что после таких «гостей» крепления лестницы жалобно трещали даже под моим весом.

Перевалиться через забор легко, а вот приземлиться — трудно. Помятые кусты стали ловушкой: нога соскользнула между веток. Из глаз брызнули искры. Да что ж такое-то! Не день, а издевательство!

— Ну ты чего? — пробухтел Дарн, приземляясь рядом, — а ну, поднимайся! Наступать можешь?

— Ща попро… Ай! Нет, не могу…

— А-а-а-а!

Кто-то сверзился с забора головой вперёд. Темнота скрыла подробности, но не противное чавканье. Потом раздался треск и вопли: не выдержав веса нескольких людей, лестница развалилась.

— В церковь! Уводи её в церковь! — закричал Халнер.

Он стоял, прижавшись спиной к прутьям ограды. По площади бежали разозлённые повстанцы. Полетели камни. Один из них ударился о прут изгороди, разлетелся вдрызг. Осколки царапнули щёку.

— Хал! Хални! — вырвалось у меня.

— Дарн! В храм, живо! Оба! — проорал через плечо Халнер, — Кети, в храм! Не оглядывайтесь!

Хал вскинул руки. Над головой заорал птицеящер, нас накрыла тень. Я подняла голову. Настоящий? Или?…

— Нет! Нет! — внутри всё жгло, — пусти меня! Пусти!