Венцом моего терпения стал ужин с Бушариным, который так рвался увидеться с Натальей, что заявился, едва мы сняли карантин.

– Ой, Александр Леонидович! Да вас совсем не узнать! Так вы тоже в столицу вслед за Егором перебрались?
– обрадовалась подруга знакомому лицу.

– Да, Наташенька! Вот... сподобился. Соболезную вашей утрате.

– Спасибо, очень любезно с вашей стороны. А у вас, я смотрю, в гору дела пошли? Выглядите гораздо лучше, посвежели!

– Да, мы тут...

– Саня! Опять ты вилку в правой руке держишь! Быстро поменяй! Извините, Александр Леонидович, за детьми все время глаз да глаз нужен. Так что у вас?

– У нас с Егором и Борисом...

– Лена!
– это нянечке, которая кормила в сторонке мелкого Ивана, - Ваня неправильно держит ложку, поправь! Извините еще раз, так что с вашими опытами?
– опять обернулась она к Бушарину.
– Я помню, вы когда-то вечный двигатель с Егором изобретали.

– Вечный двигатель?
– обескуражено переспросил проф.

– Ну, или что-то в этом роде. Я же все равно в этом ничего не понимаю! И как, удалось?

– Нет, вечный двигатель - не удалось. Но мы...
– сделал Бушарин еще одну попытку заинтересовать Наташку своими успехами.

– Саня, не горбись!
– уверен, проф в этот момент возненавидел всех детей разом, - Сколько можно говорить: нельзя горбиться за столом! Погляди: его светлость намного тебя выше, но держит спину ровно!

– Наташ! Давай парня воспитывать в другой раз!
– уже я не выдержал этих бесконечных замечаний.

– Ой, простите! Просто здесь все свои... Так, значит, вечный двигатель не удалось? Жаль. Но не отчаивайтесь, Александр Леонидович! Найдете нормальную работу, опять детишек пойдете учить, в Питере же много училищ и школ! Всё у вас сложится!

Ученый с прогремевшим по всему миру именем, чьи труды как раз сейчас переводились на несколько языков, тот, кто после долгих уговоров, в том числе и моих, снисходительно согласился прочитать курс лекций в столичном университете, кому ежедневно приходили мешки предложений, разбираемых троицей ассистенток, не сразу нашелся, что ответить на это пожелание. Впрочем, природная вежливость не смогла ему изменить:

– Спасибо, Наталья Сергеевна, вы очень добры.
– больше проф беседовать с Натальей не стремился.

Неловкое молчание сумел разбить Борис, переведя разговор на московские новости, все-таки у нас всех немало там знакомых осталось, так что разговор худо-бедно возобновился. Правда, опять же, постоянно прерывался Наташкиными окриками на детей, от которых мы все, уже не скрываясь, морщились.

– А кто у тебя смотрит за хозяйством в целом?
– спросила Наталья меня чуть позже.

– Ли и Ван. В основном - Ли, Ван только за еду отвечает.
– Только сейчас обратил внимание, что при застольной беседе подруга вчистую игнорировала Бориса.

– А как ты их контролируешь?

– Выдаю деньги на хозяйство, обычно они укладываются. В крайнем случае, подходят и просят еще - иногда ведь траты посерьезнее бывают. Но тогда объясняют на что.

– Так ведь это же непаханое поле для воровства!

– Наташ!
– Я попытался ее успокоить.
– Недельная сумма не с потолка взята. А если сумеют сэкономить десятку-другую, так и бог с ними! А платим мы им столько, что воровать просто смысла нет.

– Нет, так не годится! Давай я этим займусь, все равно сейчас свободна. У вас наверняка расходы завышены - что вы, парни, понимать в этом можете! Да и их выбор приходящей прислуги мне не нравится - одни китаёзы вокруг!

Поначалу мы пытались нанимать русских. Но они почему-то каждый раз считали, что подчиняться приказам азиатов не входит в их обязанности, начинались склоки и скандалы, которые мы однозначно решали в пользу своих. Ни один имперец не продержался больше недели даже при вполне приличной зарплате. Так что наём китайцев оказался выходом из положения - уж те-то против Вана и Ли пикнуть не смели и готовы были работать на куда как более скромных условиях. Наташка, понятно, этого не знала, но мне в принципе не понравилась постановка вопроса. А она, не подозревая о моих мыслях, продолжила:

– К тому же, что может эта узкоглазая немощь наработать?

– Наталья!!!
– вилка смялась в моих пальцах, - Помолчи, пожалуйста!

Концовка ужина прошла в благословенной тишине, если не считать стука приборов и лепета мелкого.

Извинившись перед сотрапезниками, утащил подругу в кабинет. Наверное, нам с Бушариным именно такая прививка и нужна была - больше иллюзий на Наташкин счет мы не питали. Вся ее доброта и свет растерялись где-то за сытой жизнью, а взамен откуда-то выплыли мелочность и недалекость.