Глава пятнадцатая. ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Я стояла словно парализованная посреди комнаты. В горле застрял ком. Ещё недавние надежды на то, что Влад мог оказаться не таким уж плохим, рассыпались в прах, стоило мне увидеть румына в угрожающей близости от дяди. Их разделяло не больше пары метров.

На что способен Влад, я представляла - разнесённая в щепки кухня до сих пор стояла перед глазами. Не знаю, был ли он действительно против вампиров, но это отнюдь не значило, что ему стоило доверять.

– Ещё чаю?
– любезно поинтересовалась тётя из-за моей спины, бросившись к низкому столику, на котором стоял наполовину опустевший заварной чайник.

– Благодарю, - буднично отозвался Влад, будто участвовал в дешёвом спектакле, где нужно было вовремя произносить нужные реплики, но совсем не обязательно пытаться обмануть зрителя своей игрой.

И всё же, несмотря на случившееся со мной и на неожиданный визит гостя, который к тому же выглядел более чем странно со своим сумрачным выражением лица, облачённый во всё чёрное, ни тётя, ни дядя не выглядели обеспокоенными.

Тётя Таша, собрав на поднос чайник и блюдца, поспешила на кухню, одарив меня беззаботной улыбкой. Дядя Григор поднял лежащую возле кресла газету и уткнулся в неё, забывая о происходящем вокруг.

К страху добавилась растерянность - я и так не представляла как защитить родных мне людей от монстра, расположившегося на их диване, но то как вели себя дядя с тётей было ещё подозрительней.

Мой растерянный взгляд остановился на нежеланном госте.

Влад смотрел на меня с полным отсутствием интереса, как смотрят в сторону говорящего, чтобы не показаться невежливым, но совершенно не интересуясь тем бредом, что льётся из чужого рта.

И всё же я не могла продолжать стоять вот так, просто ожидая милости судьбы. Только я виновата в том, что под крышей этого дома оказалась смертельная опасность. Я должна была сделать всё, чтобы тётя и её семья не пострадали.

– Пожалуйста, давай... те, - спохватилась я в последний момент, переходя на вежливое обращение; в конце концов, никто не знает, что с Владом мы знакомы дольше одного дня, - выйдем и поговорим на улице, - с трепещущим от страха сердцем произнесла я.
– Пожалуйста, - повторила я снова, попытавшись вложить в простые слова всю мольбу, на которую была способна.

Если бы он только умёл читать мысли, то прочёл бы, что я заранее согласна на всё, если он не станет впутывать в это моих родных.

– Я бы предпочёл поговорить здесь, - безразлично произнёс румын, заставив сердце пропустить удар.

Я уже хотела просить снова, когда в гостиную вошла тётя, неся перед собой заставленный поднос.

– Тем более, - продолжил Влад, глядя, как хозяйничает тётя Таша, ловко сервируя стол, выставляя угощения и свежезаваренный чай, - они всё равно не услышат ни слова из нашего разговора, считая, что мы обсуждаем детали твоей вымышленной аварии, - он наклонил подбородок, принимая из рук тёти чашку.

– Что вы не стоит, - махнула тётя рукой, словно её только что поблагодарили, села в соседнее с дядей кресло, уставившись на экран включённого телевизора, расслышать который не представлялось возможным из-за убранного на минимум звука, и замерла, словно резко погрузилась в собственные мысли.

– Что с ними?
– я смотрела на близких мне людей в недоумении.

– Они в своеобразном трансе и ничего не услышат.

– Они под гипнозом?

– Похоже на то.

– Значит, поэтому они верят в то, что Рождество я провела дома? Это сделал ты?
– перевела я поражённый взгляд на Влада после того, как у меня ушла примерно минута, чтобы свести концы с концами.

Румын не спеша кивнул:

– И поэтому они считают, что я тот самый водитель, который чуть не врезался в тебя на дороге. Они были очень любезны и рассказали, что с тобой случилось сегодня. Должен заметить, что оправдание было выбрано подходящее.

– Но как?
– только и оставалось мне спросить, в немом шоке таращась на румына.

– Сейчас это не имеет значения, - Влад поднёс чашку ко рту и сделал небольшой глоток, продолжая выглядеть так, словно выполняет некоторую необходимость, но сам совершенно не заинтересован в происходящем.

Голова закружилась сильнее.

Я больше не могла стоять. Подошла к пустующему креслу и тяжело рухнула на сидение.

Всё это было слишком.