Итачи приоткрыл рот в немом крике. Лицо его исказилось от ужаса, и красные, святящиеся глаза Ада потухли, наполняясь совершенно человеческими слезами горя. Его страданиям в сию секунду не было предела. И он вновь смотрел сквозь Инферно на меня, точно позволяя лишь мне одной наблюдать муки его сердца, эти эмоции и чувства.

Инферно прикрыл глаза, устало вздохнув, разогнулся и похрустел шеей. Его разочарованное и полное скуки лицо не выражало более ничего. Учиха-старший казался ребенком… птенцом, только что вылупившимся из яйца, не повидавшим жизни и настоящей силы.

– …Сакура… - бездумно повторил Инферно, рассматривая измученное лицо своего поверженного противника. – Можешь не утруждать себя повестью об этой смертной. Я знаю всё… - Палач говорил нарочито медленно, выговаривая каждый слог и букву. – Сакура… На самом деле красивое имя… Однако ж могла ли обычная смертная свести с ума обоих Демонов, заставив их убивать себе подобных Падших, что запрещено законом? Кто же она такая?… – задумчиво протянул он и обратил свой взор на небо, куда, казалось, глядел Итачи. – Я хотел было разузнать побольше об этом у твоего братца, но у того хватило сил сбежать к тебе и этой Сакуре и предупредить вас о моём скором визите.

– Люцифер не убьет своего любимого воспитанника… - тихо прошептал Итачи.

– Его убью я, - отрезал Инферно. – Мадара слишком мягок! Пусть Сатана сильнее меня, однако за неповиновение единственного закона… моего закона!… Я убью всякую тварь, а Люцифер и словом не обмолвится. Я Палач, Я Божья Судья! Я сотру вас всех с лица земли, если тому будет моя воля…

– Ты убьешь единственного в своем роде обладателя Вечной Силы Пророка? – издевательски усмехнулся Итачи, покачав головой из стороны в сторону. – Для такого сентиментального существа, как ты, которому наскучил обычный мир, Саске является наизабавнейшей из игрушек, посланного Небесами тебе. Ты не сможешь этого сделать…

Инферно нахмурился и схватил правой рукой то, что осталось от былых великолепных, мощных крыльев Падшего Ангела. Он встал сам и поднял, точно тряпичную куклу, с земли своего поверженного врага. Итачи поднял голову. Несколько секунд они буравили друг друга тяжелыми взглядами, а затем Палач прошипел сквозь зубы:

– Я не убью тебя здесь. Я убью на твоих глазах твоего любимого братца, а затем ты сам сдохнешь от страданий в моей клетке… А затем найду эту Сакуру, которую ты так тщательно спрятал от меня и обглодаю её косточки…

Адский Палач бросил его снова на землю, лицом вверх, и вновь наши с ним глаза встретились. Итачи из последних сил поднял сжатую к кулаке руку вверх по направлению ко мне. Инферно уже не обратил на это внимание, а лишь замахнулся своим заостренным на конце посохом, которым хотел добить своего противника. Мой Демон успел разжать ладонь, из которой вылетел крошечный огонек, прежде чем Инферно громко зарычал и вонзил в его сердце своё оружие. Огонек настиг меня, а затем яркая вспышка ослепила мои глаза…

========== Глава 20. Осколок души. ==========

– Сакура, милая, с тобой хочет поговорить судебный пристав, - тихо проговорила тетушка, встретив меня в коридоре совершенно случайным образом.

– Разве мы уже не уладили вопрос наследства и опекунства? – искренне удивилась я, вовсе запутавшись во всех этих официальных договорах и важных бумажках.

Тетушка пожала плечами и обеспокоенно обернулась, чтобы убедиться, что наш разговор никто не слышит. Мне показалось, что женщина чем-то сильно взволнована и хочет этой проблемой поделиться со мной, но жутко боится быть кем-то услышанной. Я была чуть выше её, поэтому наклонилась к ней и кивнула. Она еще немного помедлила.

– Тебя что-то беспокоит? – Мой вопрос немного напугал её.

– Сакура… - она тяжело вздохнула. – У меня очень плохое предчувствие… Что-то не так с этим типом. Будь осторожна, ладно?

– Конечно, - невозмутимо пожала плечам я.

– Он ждет тебя в моём кабинете.

Я кивнула и быстрым шагом направилась к лестнице, чтобы поднять на третий этаж. Честно говоря, мне показалось, что тетушка что-то утаила от меня, и не только плохое предчувствие терзает её. Возможно, она боялась, что судебный пристав нашёл какие-то оплошности в документах и хочет лишить её каких-нибудь прав. Я плохо разбиралась во всей этой кутерьме, однако взгляд родственницы, которую я практически не знала, говорил сам за себя.

Я спустилась на первый этаж, завернула за угол и, пройдя по коридору до самого конца, уверенно открыла дверь и прошла в просторный кабинет моего отца. Вернее эта комната принадлежала ему когда-то. Как мне помнится, отец любил это место многим больше, чем свою жену или меня. Постоянно привозил сюда что-то новое и необычное. Раньше здесь, на стенах, покрытых темно-зелеными обоями с королевскими узорами, висели его награды и трофеи. Два огромных книжных шкафа были битком забиты книгами, включая даже теми, что были привезены из королевского дворца. На полу были расстелены персидские ковры. Посередине стоял большой дубовый стол со всяческими механизмами и тайными ящичками. И, конечно, никаких обычных стульев! Только удобные, обтянутые дорогими тканями, кресла!