– Я так понял, что куда грести ты знаешь...

– А то...

– Ну, отари! Ну, звёздочка! Кто бы мог подумать! Рассказать кому, не поверят!

Плыли мы быстро. Вот вам и измученный долгим заточением пленник! И откуда только силы взялись! Пару раз я замечала тусклый жёлтый свет под водой: "Максик! Ангалин мой золотой! Ты здесь, я знаю...". На развилке подземной реки, под высокими каменными сводами, мы притормозили:

– Бери левее... Так... Ещё... А теперь вперёд... Сложи вёсла и наклони голову, тут узкое место.

Гоблин послушно выполнял мои указания. Через несколько метров пространство опять расширилось, и мы двинулись вперёд с прежней скоростью. Вскоре, струя свежего воздуха ударила в лицо, течение усилилось и узкую пирогу понесло на свободу мощным потоком. Ночь была ясная, а невдалеке виднелась тёмная полоса. Берег! Нам туда!

Мы причалили, когда небо на востоке чуть-чуть посветлело, ночь пролетела незаметно... Грас вытащил лодку и выгрузил поклажу, а я распаковала один мешок.

– Отари! У меня слов... просто... нет...

– Меня зовут Карина или Кари, - ответила я, протягивая мужчине кусок мыла.
– Тебе надо помыться и переодеться, только быстро.

– Я помню, как тебя зовут...

Он скинул свои вонючие, грязные лохмотья и побрёл к воде.

Одежду я подобрала удачно. Всё подошло, будто мерку снимала: и рубашка с кожаным жилетом, и штаны, и даже сапоги.

– Ну как?
– он глядел на меня и широко улыбался.

– Прекрасно!

– Отари... то есть Кари... Карина...

Он схватил мои руки в свои лапищи, а потом обнял так, что кости затрещали.

– Я не могу поверить! Ты... Сделала невозможное! Спасибо!

Он крепко сжимал меня, а я смотрела на расцветающую зарю над морем. Горячие слёзы обожгли лицо...

– Ты знаешь куда пойдёшь? Тебя ведь начнут искать...
– сдержаться не получилось, и я всхлипнула.

– Конечно... а когда начнут, я буду далеко. Заключённых для кормёжки обходят только после полудня...

– Один раз?!

Он засмеялся и смахнул с моей щеки несколько слезинок:

– Иногда и по три дня никто из охраны не показывался, так что опомнятся они не скоро. Кари, ты понимаешь?! Из Банкорской тюрьмы нельзя сбежать!!!

– Всё когда-то бывает в первый раз...

Как же искренне и счастливо он расхохотался:

– Ты! Ты - чудо! Что будет! Даже представить не могу! Наместника удар хватит! Да и самого Терра!

– Я тебе расскажу, если встретимся когда-нибудь...

– Зачем ты так говоришь, девочка?! Встретимся! Обязательно! Я же ничего о тебе не знаю, да и никто не знает... Ты так изменилась...

Я стянула с головы платок. Грас хлопал глазами, водя здоровенной ладонью по моим волосам:

– Не может быть... Отари! Что это значит?! Синие глаза... Такие светлые волосы... Как это понимать?! Но ведь это ты! Я узнаю тебя... А тощая какая! Мы тебя хорошо кормили!

Теперь я захохотала:

– Верно, хорошо... Не спорю... А то, что я так изменилась, так за это "райскому" полю надо спасибо сказать...
– и протянула ладонь. Узкие, тонкие линии шрамов были хорошо видны.

– Ты так изрезала руки?!

– Да...

– И осталась жива?!

– Да... Пять суток провалялась без сознания. Люди, которые меня подобрали, думали, что я скоро умру, но я очнулась вполне здоровой, только вот волосы побелели и глаза стали такими синими. Я сама, когда себя увидела в зеркале, то чуть в обморок не упала... Еле-еле узнала... Долго не могла поверить, что это я...

– Ну... ну... я... даже и сказать не знаю, что... Ты богиня, да?! Только они на такое способны...

Он опустился на траву и потянул меня за собой.

– Что за глупости? Какая я богиня... Сначала Лакр меня в ящерицы записал, теперь ты - в богини... Я обыкновенная... Просто не отсюда...

Наверно, зря я это сказала... Бедный Грас! Похоже, что от всего, от всей этой сумбурной информации и невозможных, с его точки зрения, событий у него случился истерический припадок. Он хохотал, заливая слезами новую одежду, но при этом так крепко прижимал меня к себе, будто боялся, что я сейчас исчезну. Я гладила его по плечу и тихо повторяла: