– Простите, капитан... Я обещала ему передать вам, а вот оставить себе, как-то не догадалась. Может вы бы так и поступили...

– О, простите, простите меня...
– он быстро вскочил со стола и опустился передо мной на одно колено.
– Я не подумал, оскорбил вас... Простите грубость моряка...

Он порывисто схватил мою руку и поцеловал. Он неожиданности я отдёрнулась.

– Эрдана Карина, простите... Я не хотел...

– Всё в порядке, капитан... Вы ничем меня не оскорбили... Так вы возьмёте меня с собой до Латраса?

– Конечно! Это будет честь для меня! Не волнуйтесь, на "Медузе" вы в полной безопасности. Я выделю вам отдельную каюту.

– Спасибо, - и я попыталась встать с кресла.

Капитан Аютан поднялся и предложил мне руку. Такой галантности я не ожидала, но было приятно. Он проводил меня к сходням под любопытные взгляды всей команды.

– Мы отплываем послезавтра на рассвете, поэтому вам лучше прибыть завтра к ночи, чтобы не опоздать к отплытию. Я подготовлю каюту и буду вас ожидать...

Я достала два золотых ранда, оплату за проезд.

– Нет-нет-нет... Я не возьму с вас никакой платы...

– Но капитан...

– Эрдана Карина! Вы, я так понял, с зеленоглазым в очень хороших отношениях. К тому же, принесли такой подарок, что я перед ним в неоплатном долгу. Поэтому никаких денег... "Чёрная медуза" в вашем полном распоряжении... Вы лучше припасов купите на свой вкус, а то наш корабельный рацион не очень-то разнообразен.

– А сколько продлится плаванье?

– Недели три, если всё будет в порядке... В море сложно загадывать, примета плохая.

Он опять предложил мне руку, и я царственно спустилась по сходням. На пирсе он раскланялся и ещё раз напомнил, когда мне нужно быть на корабле. Команда ловила каждое слово и движение. Уже за спиной я услышала суровый окрик капитана:

– Что застыли, олухи! Не всё подслушали?! А ну за работу!

Ухмыльнувшись, я потопала к гондоле.

Лодка была привязана у пирса, а Гун сидел на скамеечке и перебирал какие-то верёвки.

– Когда отплытие?
– тихо спросил он.

– Послезавтра... на рассвете. А на "Чёрной медузе" мне нужно быть завтра вечером.

– А почему так скоро? Разве они не задержаться до конца празднований?

Я пожала плечами и запрыгнула в местный городской транспорт:

– Не знаю... Я не спрашивала, а капитан по этому поводу ничего не говорил.

"Да-а-а... Загрустил старик..." - я присела рядом и обняла его.

– Гун, не переживай... Мне тоже очень жаль с тобой расставаться. Но я должна... Понимаешь... Должна попасть в Латрас... Меня там ждут...

– Я всё понимаю, девочка, внучка моя дорогая... Я уже долго живу на свете... просто...
– он поднял влажные глаза с сетью лучистых морщинок, - за эти дни ты стала так много значить в моей никому не нужной жизни...

– Почему никому не нужной?
– слёзы наворачивались от бушевавшего внутри потока эмоций. Я вытерла глаза.
– Мне нужной, Гун... Мне... Я хочу, чтобы ты стал самым известным гондольером в Банкоре.

– Правда?!

– Конечно!

– Я уже неплохо заработал за это время, Кари... И всё благодаря тебе... Я как-то даже и не думал, что смогу полноценно жить и работать, и... получать от этого удовольствие.

– Твоя новая жизнь только начинается...

– Верно, - он стиснул мои ладони, - начинается... Ты появилась и осветила её как звезда, как тысячи солнц, как богиня, сошедшая по радужному мосту во спасение...

– Да ладно тебе...
– я не выдержала и захохотала.
– Я самая обыкновенная!

– Нет, Кари! Ты не обыкновенная! Ты другая! Ты будто придала моей жизни новый вкус. Раньше всё было пресным, безвкусным, даже затхлым, а теперь... Теперь всё по-другому! Я захотел, действительно, захотел дожить свой век достойно! Ты будто... Посолила меня, добавила специй, аромата и теперь это блюдо можно есть с удовольствием!

На несколько секунд я задумалась. Старик вздрогнул и спросил:

– Я тебя обидел?!

– Нет, что ты! Ты так интересно сказал... Вот я и принялась размышлять... Верно ты подметил... У меня дома, на моей далёкой родине, есть такой набор приправ, специй для еды, называется "карри". Эта приправа придаёт пище очень специфический вкус и аромат, и даже цвет, яркий такой, солнечный... Я ведь тоже Кари, только без одной буквы.

Старик мягко улыбнулся и погладил меня по голове: