Невысокие волны одна за другой набегали на берег, ударялись об высокие ограждения и сползали вниз, падая в воду, чтобы превратиться в грязную серую пену. Всегда в это время озеро отливало полупрозрачной синевой и если приглядеться, то можно было увидеть на дне острые камни, покрытые мутным зелёным мхом.

Вдалеке между небом и озером виднелся теплоход. Он плыл в Кижи. Именно туда стремились попасть все туристы, приезжающие в Карелию. По легенде, церковь Преображения Господня находящаяся на этом острове, была построена плотником Нестором одним топором, без единого гвоздя. Когда Нестор закончил работу то выбросил топор в озеро, чтобы никто и никогда не смог повторить такую же величественную постройку.

Анька мечтала тоже когда-нибудь съездить туда. Как это жить рядом с памятником Всемирного наследия ЮНЕСКО и не увидеть собственными глазами эту красоту.

Девушка подняла глаза к небу. Белые чайки кружились над озером, иногда они молниеносно снижались, припадали к воде, а потом вновь подымались в небо. “Вот бы и мне быть такой же свободной, так же кружить над водой”, - мечтательно подумала Аня, прижимая ладонями к ногам подол белого ситцевого платьица. Только что они всем классом гуляли по набережной, встречали рассвет. И девушка впервые после смерти матери забыла обо всех проблемах, отдавшись веселью. Но время летит неумолимо и вот потихоньку все разбрелись по домам. А Кондрашова осталась, чтобы, не спеша прогуляться ещё раз по набережной. Но воспоминания о прошедшем выпускном вновь вернулись, омрачив прекрасное утро…

Выпускной проходил в кафе, которое для вчерашних школьников арендовали заботливые родители. Пока директриса зачитывала слёзную речь, Поляков под столом разливал по стакан, всем желающим, “Брусничку”.

Аня, Юлька и Алина сидели рядом. Кондрашова маленькими глотками пригубливала настойку, выискивая новую тарелку с солёными огурцами.

– Юль подай огурчик.

– И давно тебя на солёненькое потянуло?
– спросила Волкова, придвигая к Аньке тарелку с соленьями.

– Недавно… Я беременна…

– Понятно… Что делать будешь? Аборт или замуж?

– За кого?
– не поняла Аня.

– Так… Это ещё интересней. За отца ребёнка.

– За Полякова?

– Поляков?
– Юлька в изумлении смотрела на Аню.
– Он знает?

– Нет…

– Пошли!
– вдруг подскочила Волкова со стула.

– Куда?

– К Полякову.

– Я не пойду… Юль понимаешь не всё так просто… - Анька опустила голову на ладони.

Но подруга была не приклонена:

– Просто, не просто… Хватит рыдать! Дело уже сделано, надо срочно вопрос решать, пока не поздно!
– она потянула Кондрашову со стула.

– Юль… что я ему скажу?
– как послушная собачка, Анька тащилась за подругой.

– Поставишь перед фактом. И пускай либо женится, либо деньги даёт на аборт.

Они подошли к столику, за которым сидел Сергей.

– Поляков, - перекрикивая музыку, заорала Юлька.
– Надо срочно поговорить! Вернее… Нюрке надо срочно с тобой поговорить!

– Смотрите, кто к нам пришёл!
– пьяный Сергей с усмешкой смотрел на Аню, полностью игнорируя Волкову.
– А тебе идёт этот цвет. Цвет невинности и чистоты, - с издёвкой усмехнулся он.
– Ну что ж пойдем, покурим?

Парень встал, грубо схватил покрасневшую Кондрашову за руку и потянул за собой.

– А может и не только… - шепнул он ей в ушко, ведя за собой.

Анька вздрогнула от этих слов, по спине прошёл холод.

Они вышли из кафе. Сергей закурил, а девушка продолжала молчать, топчась на месте.

– Ну что пойдём, повторим?
– он показал кивком головы на парк, где были заросли кустов.

– Нет!

– Нет? А разве не за этим ты пришла, - Сергей придвинулся к ней, его рука прошлась по ноге девушки, залезая под подол платья.
– Разве тебе не понравилось, когда с тобой, так как с дешёвкой?

– Я беременна!
– разозлилась Аня.

– Беременна?
– в голосе Полякова закипела ярость, но тут же она сменилась идиотским смехом.
– Беременна!!!

Он присел на корточки, продолжая хохотать. Вся решимость Аньки пропала, она повернулась, чтобы уйти. Но Сергей поднялся на ноги и схватив девушку за руку развернул к себе лицом.

Парень смотрел на неё тяжёлым, злым взглядом.

– Что, ты, хочешь от меня? Женой моей хочешь стать? Нет уж! Денег?

Кондрашова отвела от него глаза. Её лицо пошло красными пятнами, в глазах появилась боль и обида, ресницы подрагивали.

– А у меня их нет!

– Анатолий Васильевич…

– А вот отца сюда вмешивать не надо!
– раздражённо выпалил Сергей.

Он чувствовал себя мерзавцем. Только мерзавец мог так поступить - отыграться за ошибки родителей на этой беззащитной девчонке. Но инстинкт трусости взял верх: “Пускай сама выпутывается. Он - то здесь причём? Ну, подумаешь один раз трах***, а может она после этого ещё с кем-нибудь?”.

– И вообще я не уверен, что это мой ребёнок!

Поражённая, Анька ахнула и резко оттолкнула его.