Не обращаю на это внимания, думая, что преувеличила. Я ее даже особо не держу. Нахожу на ее шее пульсирующую венку, которую можно заметить только в одном случае — когда она возбуждена.

— Хватит, Нильс, — еле слышно шепчет он, пройдясь по моим плечам, а я спускаюсь к ее ключицам, оставляя бардовые следы. Ее тело поддается назад, а я, не доставая к ней, валю в бок, укладывая на сидение.

Запах ванили заполняет мой нос, когда я дышу ее телом. Роуз опускает руки к шее, притягиваясь к моим губам вновь, и тогда я уже рычу, действительно ощутив, как я налегаю на нее всем телом. Она начинает задыхаться, и я провожу рукой с ее бедра, до блузки под свитером, оголяя ее бока.

Такая мягкая, детская кожа. И она вся безупречная…

Хочет выкинуть все правила из головы, и оказаться в теле той милой особы, которая вечно стеснительная и до ужаса скромная. Хочет проверить, сколько она выдержит в процессе возбуждения, как будет говорить со мной после. Услышать ее стон и почувствовать коготки на спине. Хочется все, но я слышу ее отрезвляющий голос.

— Веркоохен! — кричит она, и только сейчас до меня доходит, что шатенка опирается о мою грудь. — Прекрати! Немедленно перестань! — все громче и громче она надрывается, словно я не слышу этого.

Я привстаю с нее, и она выдыхает, жадно хватая воздух.

— Я…— непонимающе хотел спросить, но что-то меня остановило.

— Все нормально. Но ты нечего не слышишь, когда я говорю тебе, — говорит она, тяжело дыша, словно бежала стометровку. Нужно научиться контролю. Нужно просто научиться. Но как?

— Ты что-то говорила? — и, похоже это не был вопрос. Я даже не слышу, когда она сопротивляется, как такое вообще возможно?

— Розали? — слышу голос позади себя, и я полностью встаю с малышки, повернув голову в сторону. Лиам, как вовремя. — У вас все в порядке? Я слышал крики, — Лиам недоверчиво рассматривает меня.

— Роуз занесло, небольшие раны на лице, — проговариваю, вновь взяв антисептик и вату. — У нас все в порядке, — говорю я, улыбнувшись Роуз. — Верно, котенок? — так сладостно и тягуче продолжаю ее. Замечаю то, как она смутилась, но покачала головой.

— Кхм, тогда все ждем твоего возращение. Твоя победа должна обмыться, — быстро говорит Лиам, а я киваю, не повернувшись. Он мне мешает, хочу рассмотреть ее поближе.

— Он даже не представляет, какую победу мне придется обмыть, — хмыкаю я, как только Лиам отошел от машины, и я остался с Роуз вновь наедине.

— Ты при нем… Назвал меня. котенком? — недоверчиво спрашивает Рози, шепча своими пухлыми губками. Он думает, что ослышалась?

— И назову при каждом. Ты теперь моя, и сейчас нам следует вернуться к финишу, — протягиваю я, касаясь своими губами ее губ, совсем легким и беззаботным касанием. Мне нравится приводить ее в красный тон лица и видеть, как глаза светлеют. Волосы ее сейчас взъерошены из-за моих рук, а свитер и блузка торчат в разные стороны. Небольшая ранка на губе придает не самого хорошего эффекта ее красоты, и ей вовсе не идут ссадины, но то, что она постоянно облизывает губы — соблазнительно.

— Ты будешь меня представлять как свою рабыню? — приподняв бровь, шепчет она, все еще не понимая меня.

— Котенок, я представлю тебя моей, — качаю головой, улыбнувшись. Интересно, как бы отреагировали остальные, скажи я им, что она моя рабыня? Черт, в ней слишком много доверия и преувеличения. — Моей и только, — собственник? Да.

— Я не нравлюсь твоим друзьям, — отвернулась она от меня, но я успеваю схватить ее за подбородок. Вздрогнула, удивилась, но не попыталась увернуться.

— Плевать. А теперь ты послушно выходишь и садишься на переднее место, — комментирую я, но девушка хмурится, оставаясь на месте. — Сейчас, — дополняю я, и она уже открывает двери, выскакивая на улицу. Я беру ее сумку, кладу туда книгу, аптечку, чтобы обработать раны при хорошем свете, и пересаживаюсь.

— Думаю, я могла бы сама доехать до финиша, — почти что обидчиво говорит она, когда я выворачиваю руль, направляя машину к дороге.

— Дорогая, неужели ты думаешь, что теперь я тебе вообще позволю сесть за руль? — спрашиваю я, а она выдыхает. — Никогда, малышка, — отвечаю на свой же вопрос, и смотрю на ее лицо, которое выражало интерес и что-то еще, но рассмотреть мне этого уже не удалось.

— Нильс, ты слишком много даешь мне прозвищ, — с улыбкой произнесла она.

— Это только начало, детка, — подмигнул я ей и услышал смех.

Она не боялась, не испытывала страха. Была в норме, даже больше, чем обычно. Отдалась мне слишком легко, подарила свободу, дала мне власть. Это было совсем не сложно, верно? А столько пролитых ею слез, мучений, открытых признаний и чувств было выплеснуто наружу, прежде чем она в последний раз отдалась мне в руки.

Теперь нужно осторожно и деликатно присвоить ее, не задев ее чувств. Интересно, о чем девушка думает сейчас, когда проиграла, согласилась быть игрушкой «монстра» — как она меня назвала. Но я все еще помню ее слова утром и то, как она сравнила Дьявола и Любовь. Это было шокирующим явлением, и когда она говорила такие вещи, я понимал, что она быстрее ляжет в гроб, нежели сможет согласиться быть моим ручным котенком.