– Я попрошу мисс Реддл выйти, – дважды мне не надо было повторять. Я сразу же выскочила за дверь, где с наслаждением вдохнула полной грудью.

“Магистр, по крайней мере, хочет говорить в мою пользу, это радует”.

Голоса за дверью я слышала, но что говорят – не понимала. Поэтому просто ждала вердикта. Полчаса спустя дверь отворилась и меня позвал магистр. Я робко переступила порог, ожидая худшего, но, как оказалось, зря.

– Мы обсудили причину твоего поведения и пришли к выводу, что ничего страшного не произошло. Поэтому тебя сейчас можно простить. Но учти – в университете хамить не принято!

– Благодарю вас, - у меня камень с души свалился. Все же магистр, решила я, хороший человек. Он мне здорово помогал с рукой, помог поступить на третий курс – договорился дать мне шанс. И вот снова мне помогал… И все ученики кафедры отзывались о Щербаке очень уважительно и тепло. Его здесь явно ценили и любили. Наверно, даже больше, чем ректора.

– Можете идти, все… - процедил ректор. Мы, опять же покорно, вышли из кабинета и поднимались по лестнице в полной тишине.

Я забрала с зелий сумку, Бутти без лишних слов отпустила меня с пары – а оставалось еще минут десять, и я ушла к себе, справляться с внезапным шоком от ее поведения.

От третьего лица

В то же самое время, оставив студентам задание, Элеонора Бутти вышла к ждущему ее мужчине. Остановилась в полуметре от него и посмотрела ему глаза.

– Я сделала все, что вы сказали… - в ее голосе не было ни тени иронии или сарказма. Уважение и почтение к человеку напротив. И еще немного страха.

– С чем и поздравляю, - коротко на немецком ответил магистр. Его глаза холодно смотрели на молодую женщину. Сердце той сжалось от боли, но лицо не выдало ничего.

– Хоть бы раз в жизни ты назвал меня на «ты», - прошептала она с горечью в голосе, – хотя бы раз ты мне сказал бы «ты»…

– Я не собираюсь этого делать, поскольку не считаю нужным, - ответил мужчина.

– Но ведь ты знаешь, что значишь для меня! Почему ты не хочешь хотя бы на миг это признать? – девушка прикусила пересохшие губы, магистр вздохнул. Он тоже ее любил, по-своему, но он видел, что с его Элли делал Матей. Он понимал, что Элли потребуется время, чтобы исправиться. А он, Стефан, будет этого ждать. И когда он увидит в ней ее былое добро, он скажет ей, что любит ее. Щербак знал, что иначе нельзя. У нее должен быть стимул доказать, что она не плохая…

Не совсем человек, Элеонора не смогла бы исправиться иначе. Лишь в противоречии рождалась истина ведьм ее рода… Вот даже сейчас он просто увидел, как она ведет девушку в ректорат, дождался Элеонору и попросил не делать глупостей. И она послушалась, хотя была ужасно зла (впрочем, как и всегда)… Теперь Стефан ждал только одного – именно этих ее укоров. Ему больно было ей врать, но что было делать? Стефан Щербак очень хотел исправить ее, он хотел вернуть ее к обычной жизни. Вытащить из того адского круга, куда сам же отчасти и втолкнул. Свою родную и единственную дочь…

– Потому что я не хочу быть отцом подобной тебе ведьмы, – резко бросил он, уходя. И поднялся на другой этаж.

– Все равно ты скажешь мне «ты», я верю, - прошептала та, к кому на миг вернулась человечность. И тут же глаза вновь вспыхнули злостью. Элеонора Бутти снова приобрела все присущие ей после знакомства с Матеем черты.
– А если не скажешь – твое право, папочка! – усмехнулась она, возвращаясь в класс…

========== Обмен опытом (Кэтрин) ==========

Сентябрь пролетел очень быстро, я вникала в учебу, привыкала к жизни в студенческом общежитии, заводила новых друзей. С Анжеликой мы вскоре стали очень близкими подругами, делились секретами. Нам никогда не было скучно вместе и мы почти не ссорились. Она единственная, кроме братьев Матей и профессора Бутти, во всем Денбридже знала о моих отношениях с Северусом. А я знала про ее бывшего парня, с которым она рассталась год назад. Он учился в Институте Трансфигурации…

Моя успеваемость была на высоком уровне, хотя отличалась от школьной. Если в Хогвартсе я была отличницей, даже не слишком задаваясь такой целью, то тут я занималась очень прилежно. До обеда были пары, исключая только воскресенье, потом я ела и начинала делать домашнюю работу. Вечером мы с Анж занимались готовкой, уборкой комнаты (с помощью магии), болтали и или читали книги и смотрели телевизор – что тоже отличалось от Хогвартса, либо же шли гулять. С нами часто ходили братья Матей, Райли и Вероника – одногруппница Анж.

Преподаватели меня ценили, особенно хорошо у меня шли занятия у магистра, который стал просто мои эталоном мракоборца. Стефан Щербак занимался этим всю свою жизнь, он был настоящим профессионалом и фанатом своего дела. Но никогда не хвалился свои успехами.

В середине октября нас собрали после пар. Это был понедельник, когда у нас было четыре пары. А со следующего семестра начинались еще уроки спорта. Которые я уже видела в кошмарных снах. Там играли в магловские спортивные игры, о чем мне любезно поведал Димитр.