Мужчина отбросил обессиленную от страха и потери крови Миллис и печально произнёс:

– А ты не задумывалась: люди питаются коровами и курами, вампиры - людьми, а кто же тогда питается вами?

Его слабая улыбка обнажила длинные клыки.

– Ох, я слышала что наш враг Ватикан держит какое-то чудовище, которое пьёт нашу кровь, - произнесла Малис.

Мужчина медленно приблизился к перепуганной вампирше.

– Да. Я Кресник. Вампир, пьющий кровь других вампиров.

Город кровей

"Горе городу кровей! весь он полон обмана и убийства,

не прекращается в нём грабительство". 

Наум 3:1

I

Закат алел сквозь окна в крыше. Кроваво-красное солнце было холодным и неприветливым, словно поцелуй ведьмы.

Авель Найтроуд ступил на утонувший в дыме перрон. Изо рта вырвалось белое облако пара.

– Ого! Ну, и холодина, - заметил он.

Авель надвинул на переносицу очки с толстыми линзами и оглядел своими пронзительно-голубыми глазами перрон.

Вокзал с окнами от края до края по размером не уступал дворцу, однако людей практически не было. Лишь группка путников с чемоданами, да несколько работников вокзала, устало плетущиеся с несчастными лицами.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что за вокзалом не особо-то следили. Плитка на полу кое-где поломалась, несколько окон потрескалось.

– Вот дыра. Может, ну его - махнуть стразу в Рим, - пробормотал Авель.

– Эй, долговязый!
– машинист, высунувшись из поезда, крикнул мямлившему священнику.
– Ты чего там торчишь? Двигай поскорее! Тут опасно стоять!

– Ой, простите. Гм, а... можно вопрос? Это и правда конечная станция?
– усомнился он.

– Конечно. Даже на табличке написано, - ответил машинист, указывая на знак поверх Авеля.

Авель взглянул на указатель. Надпись была на местном венгерском и официальном римском.

– Иштван, свободный город, - прочитал машинист.
– Центральный вокзал.

– Ясно. Жаль, что это не ошибка, - заметил священник, пробегая рукой по растрёпанным серебристого цвета волосам.
– Памятуя о знаменитой "жемчужине Дуная" я ожидал шика, а на деле деревня деревней. Не думаете?

– Да плевать! Уйди с дороги!
– рявкнул машинист.
– Мне сегодня ещё в Вену возвращаться!

Странно, ведь поезд только пришёл.

– Ох! Уже отправляетесь?
– удивился Авель.
– Гм, не могли бы вы подождать минуту, уважаемый? Я пытаюсь решить: возвращаться ли мне в Рим... меня, конечно, отлучат от церкви... или всё же остаться...

– Идиот, скоро стемнеет!
– фыркнул машинист.
– Я не хочу оставаться здесь дольше положенного!

– Ась?
– вопросил Авель.
– Гм, что вы имеете в виду? Ой!

Двигатель громко засвистел и пыхнул паром. Огромные колеса скрипнули, и поезд тронулся мимо стоявшего в своём длинном пальто священника.

– В-вы что творите! Чуть не сожгли меня заживо!
– возмутился Авель.

– Увидимся, приятель! Советую найти ночлег и спрятаться там, а то...
– предупредил машинист.

– А то что?
– Авель не расслышал конец фразы из-за грохота двигателя.

Поезд свернул на другие пути и исчез на горизонте.

– Боже, пальто всё в саже, - закашлявшись, проворчал Авель, но его никто не услышал.

Он подхватил свой походный чемоданчик и, отряхивая пальто, пошёл к выходу. Небо темнело. Нужно отыскать жильё до наступления ночи. В спешке он не успел увернуться от налетевшего на него прохожего.

Послышался вскрик. Бумажный пакет взлетел вверх и упал на пол - что-то внутри треснуло.

– П-простите!
– раздался голос.

– Сам виноват, что не смотрел по сторонам, - отозвался Авель, пытаясь устоять на ногах.
– Живой?

Это был мальчик.

– Ой, - охнул тот, когда Авель похлопал его по спине.

Мальчишка был одет в тёплую куртку и шерстяные штаны, вокруг шеи он повязал длинный шарф, большую часть лица закрывала войлочная шляпа. Ростом он был достаточно невысок - доставал Авелю лишь до груди.

– Прости, - извинился Авель.
– Ты не ушибся?