– Н-не трогайте меня!
– Мальчишка оттолкнул протянутую Авелем руку.

Тощими ручками он отряхнул куртку и ловко поднялся на ноги.

– Мне очень жаль, - сказал священник.
– У тебя там в пакете что-то треснуло. Не разбилось?

– Ах...
– Мальчик потянулся за своими вещами, но Авель опередил его и поднял с пола пакет - тот оказался довольно тяжёлым, дно промокло.

– Бутылка с маслом?
– вопросил Авель.

Однако когда он открыл пакет, в нос ему ударил мерзкий запах. Внутри лежало две бутылки - одна с прозрачной жидкостью, другая - с коричневой. Бутыль с прозрачной жидкостью треснул и протёк, залив карманные часы на дне пакета.

– Ох, часы сломались, пружинки торчат. Прости, я заплачу за всё, - снова извинился Авель.

– Всё нормально, - слабо пробормотал мальчик.
– Часы уже были сломаны.

Он пытался отступить подальше от Авеля.

– Не нужно, - произнёс мальчик.
– Мне всё дёшево обошлось. Просто отдайте мне пакет.

– Ах?
– Авель достал бумажник.
– Но я хочу заплатить тебе за поломанные вещи. Сколько с меня? Хватит двухсот динар? Дайка гляну сколько там у меня денег... О, нет! Только восемь динар!
– воскликнул он. Схватив мальчика за руку, он произнёс: - Мне так жаль, денег не хватает. Подождёшь немного?

– К-конечно, - ответил мальчик.
– Без проблем.

– Здорово!
– вздохнул с облегчением Авель.
– Спасибо за понимание. Скажи, пожалуйста, свои имя и адрес, и я...

– А-адрес? Нет, забудьте. И вообще не беспокойтесь, - отозвался тот.

– Нет, прошу, позволь возместить ущерб!
– настаивал священник.
– Кстати, я Авель Найтроуд, меня перевели из Рима. Приятно познакомиться.

Мальчик скорчился, пытаясь вырваться из хватки священника. Его сияющие лазурью глаза говорили о том, что он хотел убраться отсюда поскорее. Однако взглянув на турникет, он помрачнел. Около десятка крепких мужчин в униформе подходили к перрону. Одетые в синие пальто и береты, с пистолетами у бёдер они явно не проводниками работали.

– Ну, Иштван такой мирный, - пробубнил Авель.
– Я впервые в такой глуши... в смысле тихой деревне.

– М-мне пора, - сказал мальчик.

Мужчины в униформе направлялись к ним, Авель же всё бубнил себе под нос.

– Мне нужно бежать, - мальчик попытался его прервать.
– Так что...

– Ох, вот как? Тогда скажи свои имя и адрес, я навещу тебя завтра, - предложил Авель.

– Нет, не берите в голову, - взмолился мальчик.

– Эй, вы!
– прервал их резкий мужской голос.
– Какого чёрта вы тут торчите?

Огромный, как медведь, глаза мутные. Ростом он был немного выше Авеля и вдвое толще. Его фигура выдавала в нём военного. Огромный пистолет висел у бедра. На берете был вышит герб Иштвана - сдвоенный крест.

– Гм, кто вы?
– вопросил Авель.

– Полковник Гергей Радкон, военная полиция Иштвана, - ответил мужчина с маленькими злыми глазками.

Его грязная рука покоилась на кобуре. По виду не сказать, что у него много друзей. Вероятно, стоявшие позади него люди, его подчинённые.

– Разве вы не знаете, что вокзал закрыт после шести вечера? Так какого чёрта вы тут делаете?
– потребовал Радкон.

– Ах, ну, я выронил пакет мальчика и пытался расплатиться за ущерб. Простите за беспокойство, - сконфуженно ответил Авель.

Радкон уставился на них своими глазками-бусинками, но в конце концов успокоился при виде смущённого Авеля.

– Убирайтесь отсюда, - фыркнул он, вскинув подбородок.

– О-ох, мы можем идти? Спасибо, спасибо.
– Раскланялся священник.
– Ну, тогда... ой!

Он запутался в собственных ногах и с криком грохнулся оземь.

– Эй, ты там вокзал не сломай, - захохотал Радкон.

Его смех подхватили и подчинённые.

– Ой.
– Авель дотронулся до покрасневшего носа. Кровь забежала по пальцам.

– Эй, вы целы?
– спросил мальчик, склонившись к Авелю и протягивая ему платок.
– Возьмите. Встать сможете?

Священник взял платок и с помощью мальчика неуклюже поднялся.

– Осторожней. Идите не спеша, - посоветовал тот.

– Благодарю. Вечно в облаках витаю, - заметил Авель.

Авель опёрся на плечо мальчика и двинулся вперёд.

– Эй, балерун!
– окрикнул его Радкон.

Оба оглянулись.

– Не упади, ха!
– насмешливо бросил он, и его люди зашлись гоготом.

Радкон, потирая подбородок, выкрикнул ещё несколько грубых насмешек, а его подчинённые продолжали хохотать им вслед.

– Уроды, - пробормотал мальчик.

К сожалению, даже сквозь общий гогот они расслышали его замечание.