– Переведи, я не очень силен в английском.

– Вначале она говорит: ты ушел семь часов и пятнадцать дней назад, и мой мир перевернулся. Потом:

Я отправилась к доктору:

Помогите, случилось вот так.

Он ответил: забудь и радуйся жизни.

Но так не бывает - доктор дурак...

– Почему ты плачешь?

– Не знаю... Потому что... очень хорошо ее понимаю... если со мной так же произойдет... ну, неважно. Наверное, стала сентиментальная. Знаешь, Джим. Странно у нас получилось. Открою один секрет. Помнишь, когда ты мне первый раз позвонил - в пятницу? Я жутко обрадовалась. Было препротивнейшее настроение: начальник работой завалил, уик-энд пропал, в Лондон не съездила. Устала. Думала - встречусь с тобой один раз и все. Только для разрядки, напряжение снять.

– Понятно. Мошенница. Собиралась мною попользоваться и бросить.

– Да... Нет... То есть, я сама ошиблась. Мне понравилось вместе проводить время. Не знаю, как тебе удалось, но... ты стал частью меня. Незаменимой. Слишком ценной. С которой ничто другое не сравнится. Да, у меня есть сын. Который дорог. Любим. Но он давно живет отдельно, и я не собирась вмешиваться в его жизнь ни с советами, ни с заботой. Да, у меня есть карьера. Но с твоим появлением она отошла на второй план.

Ты спрашивал, как я к тебе отношусь. Могу ответить словами этой песни. Если ты уйдешь, мой мир нарушится. Перевернутся день и ночь. Птицы перестанут петь. Цветы - распускаться и пахнуть. Я смогу ходить в рестораны и встречаться с друзьями. Смогу покупать дорогие вещи. Смогу отдыхать у моря. Смотреть на закат. Бродить босиком по берегу. Но моя жизнь потеряет смысл. Даже доктор не поможет. Понадобится время, чтобы вернуть душевное спокойствие. Если удастся... Но если ты захочешь уйти, я не буду удерживать.

– Вот именно эти слова удерживают мужчину сильнее всех обещаний и официальных бумажек. Не волнуйся, милая моя, я не собираюсь уходить. Почему ты сразу о печальном?

– Потому что ты моложе! Намного.

– Десять лет - не так уж много.

– Двенадцать. Может, и немного. Но работает стереотип. Когда женщина старше партнера, она находится в зависимом положении. Она стареет и становится неуверенной в себе как в женщине, глупо-подозрительной, часто безосновательно ревнивой...

– Ну, до сего момента я заметил, что сам не раз тебя ревновал.

– Когда это?

– Помнишь на рождественской вечеринке у нас в клинике? Завотделением так на тебя пялился, что, кажется, хотел проглотить вместо закуски. А когда мы на уик-энд во Францию ездили? Стояли на Эйфелевой башне, ты фотографировала панораму Парижа, а один нагловатый француз в очках беззастенчиво фотографировал тебя.

– Так вот почему тебе вздумалось тогда целовать меня при всех?

– Конечно! Чтобы спугнуть того невоспитанного месье. Показать, что ты не одна. Чтобы не вздумал волочиться.

– И ты мне раньше ни разу не сказал!

– Это еще не все про Париж. Французы не зря слывут ловеласами. Помнишь, мы зашли в кафе. Я пошел в туалет. Когда возвращался заметил: официант, который принес кофе, вовсю с тобой флиртовал. Низко наклонился и что-то шептал на ухо. Вот что он тебе шептал?

– Ну... я не помню. Кажется, что у меня красивый шарфик.

– Если бы я вовремя не подоспел, он бы не постеснялся поцеловать тебя в щечку! Еще бы и свидание назначил...

– Ну, это ты придумал.

– Ничего не придумал. А в Майами?

– А что случилось в Майами?

– Мы шли по набережной, ветром подняло подол твоего платья.

– Да-да, помню, платье короткое и расклешенное, взлетело почти до головы. Хорошо, что я была в купальнике.

– Мимо проходившие афро-американцы от удовольствия аж засвистели и зааплодировали.

– Да, неудобно получилось...

– От тебя не только чужие люди в восторге, но и моя семья. Дочь Тиа спрашивала недавно, когда у тебя будет время походить с ней по магазинам.

– Скажи - в следующую субботу.

– Родители...

– Не думаю, что они в восторге.

– Да они без ума от тебя!

– Разве они не замечают разницы?

– Им главное, чтобы сын был счастлив. А я ощущаю себя на седьмом небе лишь только тебя увижу... Воспринимаешь меня как ребенка, потому что я немного моложе?